— Допустим, — поморщилась я. — Допустим даже, что после аварии дяденьке удалось так решить возникшую проблему, что его имя нигде не всплыло, а Валера был столь благоразумным, что о нем помалкивал, общими усилиями добились условного осуждения, и все вроде бы остались довольны. А что дальше? Нам-то что с этой истории?

— Не скажи, — покачала головой Женька. — Что-то тут точно есть. Ты, подруга, спросила бы у своего мента, кто был тогда в машине? Думаю, он может узнать.

— Не зови Ромку ментом, он злится, — отмахнулась я.

— Хорошо, не буду. Так спросишь?

— Спросить-то я спрошу, а вот ответит ли он… Я, между прочим, слово давала, что сыском заниматься не буду, и вот опять…

— Я в своей жизни столько слов надавала — и ничего, до сих пор язык не отвалился…

Мы нашли Лену, задали ей несколько вопросов, правда, без видимого толку. Прояснить историю с машиной она не могла, слухи, судя по всему, вообще интересовали ее мало.

Покидая спортшколу, Женька вдруг заявила:

— Знаешь что, не худо бы выяснить, кто был первым мужем Риммы Сергеевны.

— Это еще зачем? — насторожилась я и тут же присвистнула: если Женька права, тут такое получается… Я сразу же себя одернула и торопливо кивнула, соглашаясь с тем, что узнать об этом было бы не худо.

— Я заскочу в редакцию, пошарю в подшивках, пообщаюсь с народом. А ты давай домой. Муж обедать явится?

— Обещал, только у него не всегда получается.

— Жалобы на нелегкую жизнь спецназа оставь на потом, помни о задании…

— Легко сказать, помни, — ворчала я, стряпая обед. Тут позвонила Вера. Я так перепугалась, что поначалу, кроме «здравствуй», и сказать ничего не могла.

— Я была у Игоря, — сообщила Вера. — Кажется, он идет на поправку. Но ему лучше пока оставаться в больнице. Он просил позвонить тебе и выяснить: каким образом вы узнали номер «Део», его спрашивали эти, из милиции. Игорь ответил, что номер «Део» сообщила ему ты, а он тогда так волновался, что не поинтересовался, где вы его добыли.

— Мы заходили в спортшколу, где работал Трусов, отец Инги, и училась она сама. Разговаривали с людьми, хорошо их знавшими. Одна женщина вспомнила, что месяца три назад встретила Ингу. Она была на серебристом «Део», а номер — год отмены крепостного права, поэтому и запомнился. Как видишь, она не ошиблась.

— Понятно. Я сейчас же свяжусь с Игорем. У него с собой телефон.

— Отлично, — кивнула я с некоторым недоумением. Игорь как-никак подозревается в убийстве и…

— Пока, — сказала Вера.

И я ответила:

— Пока.

Покончив с обедом, я немного послонялась по квартире и позвонила Роману Андреевичу. Он сообщил, что задержится на работе, и просил не вешать нос по этому поводу.

— Не буду, — согласилась я, — если сделаешь доброе дело.

— Смотря какое, — сразу же посуровел он. — Если в магазин заехать или ковры выбить, так я с радостью, а если…

— Если, — покаялась я. — Только сразу не ори, а выслушай. Можно узнать, кто был первым мужем Гулиной Риммы Сергеевны? Это тетка Игоря. Даже ты не будешь утверждать, что в этом есть криминал. И еще: Ромочка, любимый…

— И все, — отрезал он. — С завтрашнего дня, уходя на работу, буду приковывать тебя наручниками к письменному столу.

— Ты садист, — разозлилась я.

— Я добрый человек, но моему терпению пришел конец. Все ясно?

Продолжать я не стала и швырнула трубку. Конечно, Ромка принялся звонить, у него характер такой: сначала нагрубит, а потом пытается выяснить, кто из нас виноват. Звонки раздражали, и я включила автоответчик. «Будь человеком, сними трубку», — попросил муж, за минуту особо не разговоришься, и ему вскоре пришлось заткнуться. «Сейчас все брошу, приеду домой, и тебе мало не покажется», — сообщил он во второй раз, я презрительно фыркнула и занялась пирожными, включив магнитофон погромче, но к тому, что мой муж лепечет по телефону, время от времени все же прислушивалась. Поэтому, как только он вопросил: «Ну, чего тебе там понадобилось?» — я сразу же сняла трубку.

— Ромочка, — проворковала я с нежностью, — я тебя люблю. Я приготовила безе, по-моему, удачно получилось. Хочешь, сделаю к твоему приходу салатик из кукурузы?

— Я счастлив, — сообщил он. — А теперь можешь переходить к основному.

— Основное я уже сказала.

— Тогда я счастлив вдвойне. Что еще?

— Узнай, пожалуйста, когда Валеру Трусова судили впервые, не проходил ли по делу кто-то еще? В разбитой машине, возможно, были не только он и Инга, но и неизвестный мужчина.

— А зачем он тебе, ты объяснить не хочешь?

— Если я права, то сам поймешь, а если нет… то не имеет значения.

Мы тепло простились, я приготовила салат и еще некоторое время слонялась по квартире. Потом подошла к телефону и набрала номер. Женька все еще была на работе.

— Ромка задание получил, — сообщила я.

— Небось рад до смерти, — съехидничала подружка. — А на меня тут налетели, точно вороны. На работу в отпуске лучше не заглядывать. Мне отдыхать всего ничего, а они загружают… А я еще даже не соскучилась. Как освобожусь, звякну.