Один королевский чиновник в то время мне объяснял это так: «Трудность для принца Уильяма состоит в том, что он хочет заниматься этим с опущенной головой. Он действительно разрывается на части. Он ощущает, что впереди у него достаточно взрослой жизни, чтобы привыкнуть к той роли, которой от него требуют. И если он не поставит планку ожиданий слишком рано и слишком высоко, то со временем сможет добиться неплохих результатов».

Принц Чарльз и его советники всегда защищали Уильяма. Его ситуация, как они утверждают, коренным образом отличается от ситуации его отца, который был наследником трона уже в детстве. Но мне все это кажется риторикой. Место Уильяма в престолонаследии начертано большими буквами как в будущем, так и в настоящем. В канун его выпускного вечера общественные опросы продолжали выдавать цифры, которые буквально повергали молодого принца в отчаяние. В который раз почти половина населения Великобритании утверждала, что предпочла бы видеть на троне Уильяма, а не Чарльза: это все равно что прямой призыв перестать валять дурака и наконец-то выйти из тени. К тому моменту даже принц Гарри дал больше интервью и чаще представал перед объективами камер. Еще до последнего экзамена никто не сомневался в том, что комментаторы вот-вот примутся задавать ему неизбежный вопрос: «И что дальше, Уильям?»

23 июня 2005 года Уильям получил степень на глазах отца, приемной матери и дедушки с бабушкой, а также нескольких сотен гордых родителей других студентов. Бросая нервные взгляды по сторонам и прикусывая губу, Уильям ожидал своей очереди вместе с остальными тридцатью студентами-географами в стороне от сцены Малого зала. На нем были традиционная черная мантия с вишневой подкладкой и белый галстук-бабочка. Когда декан гуманитарного факультета, профессор Кристофер Смит, громко произнес с кафедры имя «Уильям Уэльский», принц сделал шаг вперед под бурные аплодисменты собравшихся и яркие вспышки фотоаппаратов. Чарльз и Камилла, сидевшие на нижнем балконе и до того обменивавшиеся между собой шутками и улыбавшиеся, затихли. Рядом с ними сидел герцог Эдинбургский, тщательно изучая программу мероприятия. Королева, облаченная в наряд лимонного цвета и только что оправившаяся от простуды, приняла свой привычный строгий вид.

Уильям подошел к стоявшему посреди сцены пюпитру, ухватился за его поручни с университетским гербом и поклонился сэру Кеннету Доверу, ректору Сент-Эндрюсского университета. Церемония проходила в ускоренном темпе. Как это было и с другими выпускниками, сэр Кеннет слегка прикоснулся к голове Уильяма алой «биреттой» семнадцатого века, сделанной, согласно легенде, из куска материи брюк Джона Нокса, великого пресвитерианского реформатора. «Et super te» («И на тебя»), — произнес торжественным тоном Довер слова посвящения. Затем Джеймс Дуглас, университетский беделлус (своего рода старший дворецкий), накинул на плечи принца черный университетский плащ. Этим он символически обозначил момент, когда Уильям, проучившись четыре года, стал магистром гуманитарных наук. Через несколько секунд он спустился со сцены и получил свой диплом в виде свитка. Так официально закончился важный четырехлетний период его жизни. Вместе со своими товарищами-выпускниками Уильям вышел на главную улицу города, освещенную неярким шотландским солнцем. Впереди их ожидала взрослая жизнь, полная забот.

В ожидании принца на улицах столпились сотни зевак, подобно тому как это было во время его прибытия в Сент-Эндрюс. Он добродушно пожимал руки на пути к полицейскому участку, где поблагодарил констебля Файфа за то, что тот присматривал за ним все эти годы. Несмотря на не слишком удачное начало, время студенчества прошло для него неплохо, и он получил «высшую вторую степень», в отличие от своего отца, которому пришлось довольствоваться «низшей второй» Кембриджа. Впрочем, королева наверняка заметила бы на это, что все равно не существует академических курсов подготовки глав государств.

После церемонии Кларенс-Хаус выразил официальную благодарность от лица принца Уильяма. В заявлении говорилось: «Мне очень понравилось в Сент-Эндрюсе, и я жалею, что приходится покидать его. Хочу поблагодарить всех, кто сделал мое пребывание там таким приятным». И под конец: «Я имел возможность вести обычную студенческую жизнь, как и надеялся, и я чрезвычайно благодарен всем, особенно местным жителям, которые помогли осуществиться моей мечте». На самой церемонии Уильям высказался в разговоре с одним гостем более откровенно. Выйдя на двор Святого Сальвадора, с аккуратным газоном, он не без волнения признался, что теперь настало время «выходить в большой мир». Но сделать это предстояло не ему одному.

В пяти рядах от принца сидела молодая женщина в сексуальной короткой юбочке под мантией и в туфлях на высоких каблуках, которая уже прошла через церемонию за восемьдесят выпускников до него. Именно она, как никто другой, наложила свой отпечаток на всю университетскую жизнь принца. На сцену ее вызвали под именем Кэтрин Миддлтон. Получив свой диплом, она широко улыбнулась и вернулась на место, перекинувшись взглядом с Уильямом, который гордо улыбнулся ей в ответ.

«Сегодня особенный день, и я восхищен тем, что могу поделиться своей радостью со своими близкими, особенно с бабушкой, которая постаралась прийти, несмотря на не совсем подходящую погоду», — произнес он в своей речи, показавшейся немного суховатой и официальной. Более естественным казалось чувство заботы, с каким королева похлопала по плечу своего внука, а он поцеловал ее в обе щеки. И гораздо более естественной была улыбка на лице Кейт, когда она, по настоянию Уильяма, знакомила с королевой своих родителей, как будто для нее это было самым обычным занятием. Но для Кейт этот момент также символизировал и расставание с самым близким другом, с которым они вместе подошли к той грани, за которой начинается настоящая взрослая жизнь.

Жизнь за пределами уютного Сент-Эндрюса должна была стать настоящим испытанием для них. Они уже пережили критическую стадию в своих отношениях, но впереди их ждали другие, более коварные этапы. Как умная и честолюбивая девушка, Кейт уже вложила много сил в свою связь с Уильямом, но, как замечали ее подруги, было бы глупо надеяться на то, что она будет сопровождать принца везде и всегда. Что же касается Уильяма, то главной его заботой было определить свое место в жизни и обществе, которое возлагало на него надежды и накладывало определенные обязательства. «Мне столько всего хочется сделать, но я боюсь, действительно боюсь, что мне не хватит времени», — признавался он.

Воскресным июльским вечером, когда лучи заката прощались с кенийскими дикими равнинами, на веранде построенной в традиционном стиле хижины сидели три человека, попивая коктейли и наслаждаясь восхитительным зрелищем. Заканчивая обучение в университете, Уильям беспокоился о том, что у него уже не будет времени делать то, что он действительно хочет, потому что ему предстоит выполнять королевские обязанности. Но сейчас ему, как и Кейт, жизнь выделила несколько мгновений, когда можно отвлечься от всего на свете и еще немного побыть в стороне от суетливого потока повседневности.