Наконец инженеру удалось усадить сопротивляющегося летчика-испытателя на снегоход, и тут кто-то сзади неожиданно ударил Федора по голове прикладом автомата. Его пальцы сами собой разжались, и нож упал в снег. В глазах померкло.

Ничего не понимающий Полозов обернулся. Пакистанец, который только что вырубил Александрова, не медлил. Он точно так же приложился и к голове пилота. Тот мгновенно потерял сознание.

Двое пакистанцев быстро погрузили обмякшие тела инженера и пилота на свои машины.

Заурчали двигатели. Из-под гусениц полетели белые фонтаны. Три снегохода, набирая скорость, помчались прочь.

На какое-то мгновение горбоносый Сокол чуть приотстал от своих товарищей, сунул руку в карман куртки, достал какую-то странную коробочку с кнопочками, которая была размером с пачку сигарет, нажал на одну из них и сильно метнул ее через плечо. Она приземлилась у снегохода, одиноко стоявшего под скалами, возле которого лежал труп пакистанца, убитого неизвестным стрелком. Потом Сокол дал по газам.

Первым из укрытия выбрался Лавров, схватил свой «АКМ» и тут же бросился к снегоходу, намереваясь догнать пакистанцев. Он уже проворачивал ключ в замке зажигания, пытаясь завести двигатель, как краем глаза заметил странную коробочку, лежавшую под одной из гусениц. Лампочки на ней с каждой секундой мигали все чаще и чаще.

«Бомба», – сообразил Батяня, спрыгнул со снегохода и сломя голову бросился назад, к укрытию, из которого уже торчала голова прапорщика Прошкина.

Но не успел он отбежать и пяти метров, как раздался взрыв. Объятый пламенем снегоход подбросило в воздух. Взрывная волна ударила Лаврова в спину. Его ноги оторвались от земли. В свободном полете он несколько раз крутанулся вокруг своей оси, приземлился в сугроб, моментально перевернулся на спину и посмотрел туда, где стоял еще совсем недавно.

В снегу чернела воронка внушительных размеров. В ее центре громоздилась груда дымящегося покореженного металла – все, что осталось от взорванного снегохода.

«Не везет так не везет». – Андрей вздохнул.

Внезапно над комбатом нависла чья-то тень: широкие плечи, накачанные руки, в одной из которых был пистолет. Сердце екнуло. Спина покрылась липким потом.

«Стрелок», – догадался Лавров.

– Товарищ майор, здравия желаю, – вдруг раздался до боли знакомый ему голос.

Комбат облегченно выдохнул, встал и повернулся к тому, кто отбрасывал эту тень. Бабочкин виновато отвел взгляд в сторону.

– Ну и как это называется? – спросил Андрей. – Я же приказал тебе не высовываться из дому.

– Да разве мог я вас одних бросить? – проговорил старлей. – Мы же одна команда.

– Ну а как ты нас-то нашел?

– По следам вашим шел. Потом смотрю – в вас какие-то уроды целятся. Я и открыл огонь.

 – Понятно…

И тут сбоку донеслось:

– Может, мне кто-нибудь поможет из этой ямы выбраться?

Майор со старлеем посмотрели на Прошкина. Тот тщетно пытался вылезти из ложбинки под скальным выступом, высовывался из нее лишь по пояс, а дальше никак. Задница прапора застревала в узком проеме.

– Я же тебе говорил, меньше сладкого ешь. – Бабочкин засмеялся, чем разрядил напряженную обстановку.

Через какое-то время трое десантников уже сидели на скалах, наскоро перекусывали тем, что собрал им в дорогу индийский хакер, и прикидывали свои шансы.

– У пакистанцев снегоходы. За ними нам не угнаться, – прожевывая рис, говорил Прошкин. – Так что нашу миссию можно считать проваленной.

– И пилот у них. – Старлей тяжко вздохнул. – Я же говорил, что этому инженеру доверять нельзя. А вы, товарищ майор, меня не послушали.

В отличие от своих бойцов, Батяня был настроен нормально, пусть и не совсем оптимистично, но, по крайней мере, голову пеплом не посыпал. Он лихорадочно искал выход из сложившейся ситуации.

– Хорошо. Предположим, что пилот привел пакистанцев к месту крушения истребителя.

Но ведь за пару минут они бортовой самописец не снимут. Там работы минимум на полдня. Вдобавок им, наверное, захочется электроникой и прочим оборудованием поживиться. Пакистан же о таких технологиях может только мечтать, а тут все готовое, скручивай да свинчивай, а потом у себя в производство внедряй. Сюда надо приплюсовать еще одно обстоятельство. Самолет занесло снегом во время бури, иначе и быть не могло. Значит, они сперва должны его откопать. Это тоже время, да и немалое, – рассуждал Лавров, прихлебывая из термоса теплый чай. – Короче, пакистанцы не скоро дороются до штурмовика, скрутят все интересующие их приборы и доберутся до «черного ящика». На все это у них уйдет где-то двадцать четыре часа. То есть сутки. Логично?

– Логично. Только, что нам это дает? Мы ведь все равно не знаем, где истребитель покоится.

Андрей хитро прищурился.

– Узнаем. Или вы забыли, что у нас беспилотник есть? Поднимем его в воздух, промониторим местность и отыщем пакистанцев. А потом к ним нагрянем. Придем, так сказать, на горяченькое, когда они уже всю черную работу за нас сделают и бортовой самописец из самолета извлекут.

План майора пришелся старлею с прапором по душе. Оставалось только реанимировать вертолетик, который был изрядно потрепан в ходе воздушной баталии с американским беспилотником.