– Я вас слушаю, Владыка.

– Клара, помнишь, в первую нашу встречу в бессмертной жизни, я спросил тебя: "Где наш сын?" Ты сказала: "Ал умер", сказала с такой скорбью, что я оставил дальнейшие расспросы. Сейчас прошло достаточно времени. Расскажи подробности.

Жестокие слова опустили её на землю. Клара вскинула на бывшего супруга прозрачные тревожные глаза.

– Ал заболел, я не хотела говорить твоим родителям, но пришлось. Его унесли от меня, а потом... твой отец сказал, что он умер.

– Ты видела тельце?

– Нет. Он швырнул эту фразу мне в лицо и указал на дверь. Я ушла в ту же ночь из "Тени Стража"... Но какое значение это имеет сейчас?

– Пророчица задаёт вопросы! Ты ведь знаешь ответ - я вижу по твоим глазам.

– Твой отец... солгал?

– Да.

Кларисса вскрикнула и зажала рот ладонью.

– Наш сын жив?
– глухо спросила она через минуту.
– То есть, я хочу сказать, он остался тогда жив? Как ты узнал?

Дэви начал рассказ, и с каждой новой фразой его голос становился глуше и тише. Он заново переживал события прошлой ночи, и теперь не смаковал подробности - стыдился их. Он пробовал заретушировать ту пролитую кровь от жены, но она поняла всё без слов.

– Значит, вот как, - сказала она, когда Дэви замолчал.
– Глава Ордена... Судьба посмеялась над нами, Воланс!

– Я думал, мой рассказ больше тебя огорчит, - пробормотал он, уязвленный её смехом.

Вампирша резко развернулась, взметнув вихрь волос. Они пошли к дому.

– Был один эпизод. Давно... В третье десятилетие моей вечности... На детском празднике у Фаберов я заметила мальчишку лет восьми. Мне показалось тогда, что я окончательно сошла с ума от горя... Он был похож на тебя, как две капли воды, мне показалось, это наш подросший сын. Я бросилась к нему, успела обнять, прошептать какой-то бред - и меня оттащили, как сумасшедшую. Когда я пришла в себя, решила, что ошиблась: ведь прошло уже тридцать лет. Наш сын должен был быть взрослым мужчиной. Теперь же, получается, я могла видеть там, у Фаберов, нашего... внука?

– Возможно.

– Я вспоминаю... Это был мальчишка Переннисов, из Доны.

– Это был он, наш внук. Переннисы! Они воспитали нашего сына, - Дэви помолчал.
– Да, несомненно. Мать Карла Хортора до замужества носила фамилию Переннис. Последняя из угасшего рода...

– А ты огорчён сильнее меня. Почему?
– они остановились. Клара ласково коснулась щеки Дэви, повернула лицо вампира к себе, чтобы заглянуть в глаза.
– Не печалься. Видишь: наш род не угас. Наверняка есть и другие потомки Переннисов.

– Ты не слышала, что я сказал? Мать Хортора была последней. Я знаю точно: захотел разузнать побольше о сильном охотнике после нашей с ним первой встречи. Эта история прогремела на весь городок: женщина утопилась, забрав с собой восьмилетнюю дочь. Она, несомненно, была безумна - выродился наш род за столетия, Клара! У неё остался один сын. Ни родителей, ни братьев и сестёр. Никого! И её сын, как многие охотники, решил остаться одиноким...

– Что мы знаем о боковых ветвях, незаконнорожденных детях?
– Клара не желала отступать.
– Наш род не угас!

Дэви поморщился:

– Нить потеряна, Клара! И... Ты не была там, в Академии, - он закрыл глаза и прошептал.
– Проклятие отца настигло меня!

– Проклятие?

– "Будь проклят ты, и кровь твоя, - в его голосе появились металлические нотки старого герцога Альбера. Клара не сумела скрыть гримасу отвращения.
– Пусть ты увидишь гибель последнего из своих детей..."

Лицо жены посерело. Она убрала в муфту руку, которой до сих пор неосознанно гладила то плечо мужа, то его щёку. Они долго молчали, просто шли рядом по тропинке. Дистанция между ними не менялась, но Дэви чувствовал: Клара вновь стремительно отдаляется от него, вновь укрывается в незримом замке из льда и равнодушия.

– Скажи мне одно, Дэви, - они остановились: близкие и разделённые сотней миль.
– Скажи... Если б можно было пустить время вспять, если б ты уже знал о родстве с Хортором, ты отдал бы Севеллу приказ о его убийстве?

– Не знаю, - соврал он, но поправился, увидев усмешку разочарования на лице жены.
– То есть да, я отдал бы этот приказ. Глава Ордена!
– Прикажешь отпустить такую добычу?!

Кларисса опустила глаза. На ресницах застыли слезинки.