А вот царская Россия не имела серьезных демократических традиций, которые могли бы повлиять на мораль населения в плане роста индивидуального сознания. К тому же национал-социализм провозглашал роль личности, тогда как коммунизм опирался на коллективизм. Кроме того, частнособственническая экономика России накануне революции 1917 года была развита гораздо хуже, чем в Германии в 1933 году, и здесь у большевиков было меньше материала, который они могли наследовать. Еще важнее было то, что идеология коммунизма в качестве главной цели провозглашала полную ликвидацию частной собственности. Последовательно проведя этот постулат в жизнь, Сталин так и не осознал, что тем самым существенно ослабил обороноспособность страны, понизив качественный состав армии и эффективность военной экономики. Обедненные вооруженных сил компенсировались количеством жертв на поле боя и в тылу.

Интересно, кстати, сравнить обе эти страны с Англией и США.

Черчилль и Рузвельт без малейших колебаний заставляли соотечественников нести все тяготы войны, в то время как Гитлер стремился по возможности облегчить участь немцев. Тотальная мобилизация рабочей силы в демократической Англии и довольно небрежное отношение к решению этой проблемы в Германии свидетельствовали о том, что, как ни странно, именно авторитарный режим стремился привлечь на свою сторону симпатии населения. Его руководители, не желая жертвовать собственным благополучием, не считали возможным вынуждать свой народ в полной мере переносить тяготы и лишения и старались путем уступок поддерживать у него хорошее настроение. Гитлер и большинство его соратников принадлежали к поколению солдат первой мировой войны. В ноябре 1918 года, когда вспыхнула революция, они сражались на фронте и с тех пор так и не смогли изжить в себе страх перед ней. Боязнь вызвать недовольство масс заставляла их тратить на производство товаров народного потребления, выплату пособий участникам войны и компенсаций женщинам, потерявшим в заработке из-за ухода их мужей на фронт, гораздо больше средств, чем тратили правительства демократических государств.

Сталин же в этом отношении переплюнул всех, превратив незавоеванные территории СССР в один военный лагерь!

И, наконец, последнее различие между двумя величайшими в истории тиранами. Господин Джугашвили искренне считал себя выдающимся полководцем, позволил себе облачиться в маршальский мундир, а также разрешил присвоить себе звания генералиссимуса и Героя Советского Союза и наградить полководческими орденами Победы и Суворова. Следовательно, ему требовалось внешнее признание своих полководческих качеств, - видимо, в глубине души он таил сомнения по поводу собственных заслуг. Герр Гитлер так и не присвоил себе никакого воинского звания, ни фельдмаршала, ни рейхсмаршала, да и без новых наград обошелся. Он остался ефрейтором с двумя Железными крестами, заслуженными на полях сражений Первой мировой, а в ставке облачался в мундир без знаков различия.

Коба отреагировал на последнее замечание весьма болезненно:

– Когда зашел разговор о присвоении мне звания Героя Советского Союза после войны, я возразил, что «не подхожу под этот статус. Героя Советского Союза присваивают за лично проявленное мужество. Я такого мужества не проявил и не взял Звезду. Меня только рисовали на портретах с этой Звездой. Когда я умер, Золотую Звезду Героя Советского Союза выдал начальник наградного отдела. Ее прикололи на подушку и несли на похоронах.

«Сталин носил только одну Звездочку - Героя Социалистического Труда. Я иногда надевал орден Ленина, - добавил Молотов.
– Упорно предлагали одно время Москву переименовать в город Сталин. Очень упорно! Я возражал. Каганович предлагал. Высказывался: «Есть не только ленинизм, но и сталинизм!»

Сталин возмущался.

Сталин жалел, что согласился на Генералиссимуса. Он всегда жалел. И правильно. Это перестарались Каганович, Берия... Ну и командующие настаивали. Сталин был против. Сожалел: «Зачем мне все это?» Для чего ему какие-то внешние отличия, когда он был всем известный человек! Военные - это одно дело, а Сталин - политик, государственный руководитель. Суворов же не был государственным и партийным деятелем! Ему это звание было нужно. А Сталин - руководитель коммунистического движения, социалистического строительства. Это звание ему было не нужно. Нет, он очень жалел!»

А чего ж он согласился?
– не выдержал Ельцин.

А ты бы отказался? «Сталин только один, имейте в виду, а генералов-то много. Потом, было, ругался: «Как я согласился?» Вождь всей партии, всего народа и международного движения коммунистического и только Генералиссимус. Это же принижает, а не поднимает! Он был гораздо выше этого! Генералиссимус - специалист в военной области. А он - и в военной, и в партийной, и в международной. Два раза пытались ему присвоить. Первую попытку он отбил, а потом согласился и жалел об этом». Обиженный Коба продолжал борматать:

– «Зачем это нужно товарищу Сталину? Подумаешь, нашли ему звание! Чан Кайши - генералиссимус, Франко - генералиссимус... Хорошая компания...»

Чего переживать из-за этого? Замечательное звание! Мне вот не успели присвоить!
– с сожаление прошамкал подслушивавший Брежнев.

Но Сталин все же стал генералиссимусом, принял высочайшее звание царских полководцев и стал чаще изображаться в маршальской форме с красными лампасами на брюках - одной из главных примет формы царской армии... Он не только переименовал наркоматы в министерства, но и ввел форменные мундиры для чиновников - опять как при царе...
– позлорадствовал Троцкий.
– А как его бандиты старались изобрести какую-нибудь эксклюзивную награду к 70-летнему юбилею своего атамана! Проект указа «Об учреждении ордена Сталина и юбилейной медали», «О медали лауреата международной Сталинской премии»... Ничего нового они так и не придумали. Маловато мозгов у руководителей СССР!. От ордена Сталина, который по проекту «размещается за орденом Ленина»», наш генералиссимус отказался. Хватило мозгов...

Это — симптом внутреннего, тщательно скрываемого и от себя, и от других комплекса неполноценности, - выдал очередной диагноз Фрейд.
– Это, кстати, касается и господина Брежнева. А герра Гитлера, как ни странно, нет, хотя они с господином Джугашвили и правда очень схожи!

Мне совсем не нужны внешние отличия власти в виде погон, позументов, лампасов и орденов, - пояснил Адольф.
– Я прекрасно знал, что моя власть простирается и на рейхсмаршала Геринга, и на рейхсфюрера Гиммлера, и на других генералов и маршалов. И нисколько не сомневался, что я - великий полководец...