Шрифт:
Тут его перебил Пуришкевич:
«И вдруг я слышу дикий крик Феликса:
«Он жив!»
Я вернулся в комнату, но Распутина в ней не было. Выскочив за дверь, я увидел, как Гришка, шатаясь, бежит к воротам. Я - отличный стрелок - послал ему вдогонку несколько пуль. С четвертого выстрела попал в голову. На упавшего шарлатана набросился Юсупов и нанес ему несколько ударов по голове тяжелым бронзовым канделябром».
– А чего ж тогда, коли стреляли мне в спину, у меня дырка во лбу появилась?
– задал коварный вопрос старец.
Оторопевшие убийцы молчали...
– Пятый из вас — англикашка Рейнер - выпалил мне, лежащему, в лицо. Как на Руси сейчас глаголят, произвел контрольный выстрел!
... Заговорщики бросили бездыханного, как им казалось, Распутина в автомобиль и полным ходом помчались к Крестовскому острову. Там они спихнули тело в воду, не заметив, как с ноги трупа упала галоша и осталась на льду.
Они меня специально в прорубь затолкнули!
– злобствовал старец.
– Чтоб мама и папа не вздумали меня святым объявить! В русском народе существует поверье, что утопленники не могут быть канонизированы!
... Через три дня полиция, обнаружив галошу, отыскала и тело. Медэкспертиза установила причину смерти: попадание воды в легкие! Его утопили живым...
19 декабря Николай Второй, бросив все дела, приехал из Ставки в Петроград. Выслушав доклад министра внутренних дел Протопопова о результатах расследования, царь отдал приказ поместить Юсупова и Дмитрия Павловича под домашний арест.
Узнав о гибели ненавистного мужика, многие обнимали друг друга на улицах, шли ставить свечи в Казанский собор! Когда стало известно, что Великий князь Дмитрий состоял в числе убийц, стали толпиться у иконы Святого Дмитрия, чтобы поставить свечу.
– Молиться за подлых убийц – это мне по нраву! – причмокнул лукавый.
Тело жертвы преступления, как только вытащили из-подо льда, немедленно, не привлекая ничьего внимания, повезли через весь город в Чесменскую военную богадельню, стоявшую по дороге в Царское Село. Труп осмотрел профессор Косоротов, составил акт и ввел в зал молодую послушницу Акилину, некогда одержимую бесом и исцеленную старцем. Из сонма поклонниц, рвавшихся омыть тело Григория, удостоена была такой чести она одна. Ее, по совету Вырубовой, назначила сама императрица.
Жена Распутина, его дочери и сын находились в то время в Петрограде, но никого из них и ни одной его поклонницы проститься с покойным не допустили.
Полночи Акилина омывала тело, наполняла благовониями и ароматическими маслами его раны, а потом обрядила в новые одежды и положила в гроб. Затем возложила ему на грудь крест, а в руки — записочку от Александры Федоровны: «Мой дорогой мученик, дай мне твое благословение, чтобы оно постоянно сопровождало меня на скорбном пути, который мне остается пройти здесь, на земле. И вспоминай о нас на небесах в твоих святых молитвах.
Александра».
Одежду, которая была на убитом, Акилина отдала императрице, и та, веря в ее чудодейственную силу, оставила себе, надеясь, что окровавленная сорочка «мученика Григория» спасет династию. Аликс забрала вещи на следующий после омовения день, когда вместе с Вырубовой приехала к мертвому, покрыла его цветами и долго молилась и плакала. Около полуночи домовину увезли в Царское Село, где и оставили до утра в часовне Царскосельского парка. Там же и похоронили.
22 марта 1917 года (по старому стилю - 10 марта), через шесть дней после отречения Николая II от престола, гроб Распутина был тайно перевезен из Царскосельской часовни в Парголовский лес, в пятнадцати верстах от Петрограда. Там на проталине несколько солдат под командой саперного офицера соорудили большой костер из сосновых ветвей. Отбив крышку гроба, они палками вытащили труп, так как не решались коснуться его руками вследствие его разложения, и не без труда втащили его на костер. Затем все полили керосином и зажгли. Кремация продолжалась больше шести часов, вплоть до зари. Несмотря на ледяной ветер, на томительную длительность операции, несмотря на клубы едкого, зловонного дыма, несколько сот мужиков всю ночь толпами стояли вокруг костра, боязливые, неподвижные, с оцепенением растерянности наблюдая святотатственное пламя, медленно пожирающее мученика-старца, друга царя и царицы, Божьего человека. Когда пламя сделало свое дело, солдаты собрали пепел и погребли его под снегом...
Через два года то же самое произошло с нашей семьей!
– воскликнул последний русский император.
А через 28 лет - с нами!
– хором произнесли Гитлер, Ева Браун и чета Геббельсов.
Так проходит слава мира!
– припомнил к случаю древнеримскую сентенцию эрудит Фридрих.
А ты, папа, неблагодарным трусом по отношению ко мне себя проявил!
– укорил Распутин своего бывшего повелителя и духовного сына.
В чем же, отец Григорий?
– изменившимся голосом спросил монарх.
Чего ж ты не наказал убийц, как полагалось по закону?!
Я наказал...
– заблеял козлиным голосом Николай Второй.
Издеваешься?
– грустно промолвил старец.
– А ведь я любил тебя, и маму, и чад твоих всем сердцем! А ты убивцев моих пощадил... Их даже не судили! Если б меня простые люди урыли — их бы ты на виселицу отправил! А своих родичей, значит, пожалел... И закона уголовного на них, выходит, нет... Подумаешь: царские родственники какого-то там мужика, как собаку, отравили, пристрелили, утопили! Это многим из вас потом аукнулось в 18-м году!