– Мы можем уехать отсюда.

– Куда? С чем? У меня ни гроша за душой. Неужели ты этого не понимаешь?
– Его слова

повисли в воздухе, Аманда молчала, и он продолжил: - Я просто стараюсь смотреть правде в

глаза. Ведь речь идет о твоей жизни. И... мое дальнейшее присутствие в ней исключается.

– Что ты говоришь?

– Говорю, что твои родители правы.

– На самом деле ты не думаешь так.

Он понял, что напугал ее. II хоть Доусона нестерпимо тянуло крепко обнять ее, он сделал шаг

назад.

– Иди домой, - сказал он. Аманда подалась к нему.

– Доусон...

– Нет!
– отрезал он, поспешно отступая еще дальше.
– Ты не слушаешь меня. Между нами все

кончено, ясно? Мы пытались, но у нас ничего не вышло. Жизнь идет дальше.

Лицо Аманды превратилось в безжизненную маску.

– Вот, значит, как?

Ничего не ответив, Доусон с трудом развернулся и зашагал к гаражу. Он знал: стоит ему

лишь обернуться назад, и он сразу передумает, а этого сделать он не мог. Он так с ней не

поступит. Не желая, чтобы Аманда видела его слезы, он поспешно нырнул под открытый

капот фастбэка.

Когда Аманда наконец ушла, Доусон бессильно опустился на пыльный бетонный пол возле

машины и очень долго сидел так, пока не пришел Так и не уселся рядом с ним молча.

– Стало быть, решил положить этому конец, - в конце концов проговорил Так.

– Я должен был это сделать.
– Слова давались Доусону с трудом.

– Да, - кивнул Так.
– Тяжело это.

Солнце поднималось все выше над головой, покрывая, словно одеялом, все видимое за

пределами гаража каким-то смертоносным покоем.

– Я был прав?

Так вытащил из кармана пачку «Кэмела», выгадывая время для ответа. Постучав по пачке, он

вытряхнул оттуда сигарету.

– Не знаю. Вас очень влечет друг к другу, это сразу видно. А когда такое случается, забыть

бывает очень тяжело.
– Потрепав Доусона по спине. Так встал, чтобы уйти. Никогда еще Так

не посвящал Аманде такой длинной речи. Он ушел, а Доусон щурил на солнце глаза, из

которых снова катились слезы. Он знал, что Аманда навсегда останется самой лучшей частью

его существа, той частью, которую он всегда будет стремиться познать.

Одного он только не знал, что больше не увидит Аманду и больше не скажет ей ни слова. На

следующей неделе Аманда уехала в Университет Дьюка, а через месяц после этого Доусона

арестовали.

Последующие четыре года он провел за решеткой.

2

Оказавшись на окраине Ориентала, Аманда вышла из машины и устремила взгляд на лачугу, которую Так называл своим домом. Она провела за рулем три часа и теперь радовалась

возможности размять ноги. Все еще ощущавшееся напряжение в шее и плечах напомнило об

утренней ссоре с Фрэнком. Фрэнк все никак не мог взять в толк, какая ей нужда

присутствовать на похоронах, и теперь, оглядываясь назад, Аманда думала, что, возможно, он

в чем-то был прав. За почти двадцать лет их брака она ни разу не говорила ему о Таке

Хостлетере. Поэтому на месте Фрэнка она тоже, наверное, обиделась бы.

Однако причиной ссоры явились вовсе не Так или секреты Аманды и даже не то, что еще

один долгий уик-энд семья проведет без нее. В глубине души они оба знали, что эта

размолвка на самом деле продолжение спора, который шел у них почти десять лет.

Выяснение отношений у них происходило как обычно, без криков, без ярости - слава Богу, Фрэнк не из таких, - а в конце, перед тем как уйти на работу, Фрэнк коротко, тихо извинился.

И как обычно, остаток утра и весь день Аманда изо всех сил пыталась это забыть. В конце

концов, ничего поделать с этим она не могла, а потому со временем научилась отключаться и

гасить в себе гнев и тревогу, которые со временем стали постоянными спутниками их жизни.

Пока она ехала в Ориентал, ей позвонили Джаред и Линн, ее старшие дети, и Аманда

обрадовалась возможности отвлечься от своих мыслей. У детей были летние каникулы, и

последние несколько недель в доме стоял несусветный гвалт - обычное дело для подростков.

Лучшего времени для похорон Така и не придумаешь. Джаред и Линн уже давно планировали

провести выходные с друзьями: Джаред с девочкой по имени Мелоди, а Линн хотела со своей