год, вняв ее мольбам, Фрэнк пытался завязать и какое-то время держался. Но через несколько

недель за ужином выпивал пива. Всего один бокал. И вроде бы даже в тот вечер все еще было

ничего. Как, возможно, и на следующий, когда он тоже выпивал один бокал. Но дверца уже

открылась, демон снова вселялся в него, и все начиналось снова. Аманду мучили те же

вопросы, что и в прошлом. Почему Фрэнк, когда у него вдруг возникало такое желание, не

мог просто взять и уйти? И почему он отказывался признать, что его поведение разрушает их

брак?

Аманда не знала ответа на этот вопрос. Но была уверена в одном: все это высасывает из нее

силы. Она отдавала себе отчет, что дети почти полностью на ней. Пусть Джаред и Линн

достаточно взрослые, чтобы водить машину, но что будет, если с одним из них что-нибудь

случится, а Фрэнк в это время будет в запое? Сможет ли он запрыгнуть в машину и,

пристегнув Аннет на заднем сиденье, помчаться в больницу? А если кто-нибудь заболеет?

Ведь такое уже случалось. Не с детьми, а с ней. Несколько лет назад, после употребления

каких-то испорченных морепродуктов, Аманду несколько часов кряду выворачивало в

туалете. В это время Джаред, имея ученические водительские права, еще не мог ездить

ночью, а Фрэнк в это время пил. В конце концов когда ситуация с Амандой стала

критической, Джаред около полуночи все-таки повез ее в больницу. Фрэнк тем временем

полулежал на заднем сиденье, изо всех сил пытаясь казаться трезвее, чем был на самом деле.

Аманде было очень худо, но все же она заметила, как Джаред то и дело поглядывал в зеркало

заднего вида, и на его лице попеременно отражались то гнев, то разочарование. Иногда ей

приходило в голову, что именно в ту ночь он, еще ребенок, впервые лицом к лицу

столкнувшись с ужасными пороками своего родителя, во многом лишился наивности.

Все это было постоянным, изнуряющим источником беспокойства, и Аманда устала

волноваться о том, что думают или чувствуют дети, видя, как отец с трудом передвигается по

дому, или о том, что Джаред и Линн, наверное, потеряли уважение к отцу, или о том, что в

будущем Джаред или Линн, а может, и Аннет могут последовать примеру отца, регулярно

находя утешение в выпивке, таблетках или еще бог знает в чем, пока окончательно не погубят

свои жизни.

Никто ей, в сущности, не помог. Даже без группы «Анонимные алкоголики" она понимала, что бессильна изменить Фрэнка. Пока он не признает свою проблему и не захочет

исправиться, он будет пить. А что это значило для нее? Это значило, что ей нужно сделать

выбор. Решить, будет ли она и дальше терпеть это, и если нет, то отчетливо представить себе

все последствия своего решения и твердо держаться избранной позиции. В теории это было

просто, а на практике вызывало раздражение. Почему, спрашивается, она должна брать на

себя ответственность за его проблемы? И если алкоголизм - болезнь, разве это не означает, что он нуждается в ее помощи или по крайней мере в ее преданности. И как тогда ей, его

жене, поклявшейся оставаться с ним и в радости, и в горе, после всего, что им пришлось

вместе пережить, оправдать развод и раскол семьи? В одном случае она явит себя

бессердечной матерью и женой, в другом - бесхарактерной потатчицей, тогда как ей хотелось

только одного - чтобы ее муж снова стал тем, кого она когда-то полюбила.

Вот что делало ее жизнь такой тяжелой. Аманда на самом деле не хотела разводиться и

разрушать семью. Несмотря на кризис их семейной жизни, в ней подспудно все еще тлела

верность некогда данным ею брачным клятвам. Аманда любила того Фрэнка, которым он был

когда-то и которым, она знала, он мог бы стать. Но здесь и сейчас, когда она стояла перед

домом Така Хостлетера, ей было грустно, она чувствовала себя одинокой и все продолжала

спрашивать себя, как же все так вышло. //-- * * * --//

Аманда знала, что мать ждет ее, но не была готова к встрече. Прошло еще несколько минут, и

как только начало темнеть, она через заросший двор направилась к заваленному всякой

всячиной гаражу, где Так реставрировал антикварные машины. В гараже стояла «корветт-

стингрей» - наверное, модель 1960-х годов, угадала Аманда. Она провела рукой по капоту, и у