– Вспоминать-то особенно нечего, она ведь вечером приходила. Меньше чем через час я пошла домой.

– Она была последней посетительницей?

– Да, последней. Это я точно помню. После ее ухода я еще немного посидела за столом и стала потихоньку собираться.

– А что делал Володя Селиванов после того, как вернулся в агентство?

– Сначала он разговаривал с Балашихиным, потом вошел в приемную, сел за свой стол.

– А в его поведении ты тогда ничего странного не заметила?

– Нет, – Оля покачала головой. – Он был таким же, как всегда.

Я кивнула и попросила ее продолжить рассказ.

– В половине шестого я вспомнила, что должна полить цветы перед выходными. Взяла лейку и пошла за водой. У нас цветов много, приходится долго с ними возиться.

– Что в это время делал Селиванов? – спросила я.

– Он сидел за своим столом, потом стал складывать бумаги в сейф. Тоже начал порядок наводить перед уходом. Да, вот еще вспомнила. Когда я вернулась с лейкой, он говорил по телефону.

Голос ее возбужденно задрожал, и на щеках выступил румянец. Я поняла, что Оля начала вспоминать что-то важное, затаила дыхание и вся обратилась в слух.

– Кстати! – воскликнула она. – Он говорил о ноутбуке. Да-да, я точно помню! Он звонил своему приятелю, Саше Бронникову. Звонил, видно, на работу, потому что попросил позвать его к телефону и назвал по фамилии. Я несколько раз видела этого парня, он приходил к Володе. Потом я снова пошла наполнять лейку и поэтому начала разговора не слышала. А когда вошла, Володя осекся и понизил голос, как будто не хотел, чтобы я знала, о чем речь. Но краем уха я все же услыхала, что он договаривается о встрече. И раз или два в разговоре промелькнуло слово «ноутбук». Я видела, что мешаю Володе, поэтому поскорее опустошила лейку и вышла, тем более что предмет разговора меня совершенно не интересовал. И дальше он стал вести себя довольно странно. Я знала, что Володя в этот день хотел уйти пораньше – у его матери был день рождения. И здорово удивилась, видя, что он не особенно спешит. Первым ушел Колесников и сказал, что мы тоже можем быть свободны. Я собралась, надела плащ, а Володя все так же сидел за столом. Уж не знаю, чем он занимался. Я спросила, не собирается ли он уходить, он ответил, что еще немного побудет. Я, конечно, не стала его ни о чем расспрашивать и пошла домой.

– Значит, после твоего ухода в офисе остались только Балашихин и Володя?

– Да, но насчет Балашихина удивляться не приходится – он всегда последним уходит.

– А что тебе известно о приятеле Володи, которому он звонил?

– О Бронникове? Я знаю, что они с Володей были одноклассниками. Он учится на заочном, кажется, в политехе. Я его потому хорошо помню, что он как-то месяца полтора назад приходил в наше агентство. Володя нас познакомил и сказал, что Саша – дистрибьютор, распространяет косметику. Я даже у него кое-что купила. Как-то Володя упомянул о Бронникове, сказал, что он сменил работу. Но чем он занимается сейчас, я не знаю.

– Каков этот Бронников из себя?

– Обычный парень, но, по-моему, слишком застенчивый для такой работы. Одет был скромно, на внешность приятный, светлые волосы, голубые глаза. Роста среднего. Да, кстати, женат.

– Вот спасибо тебе, Оленька. Ты – прямо кладезь полезной информации.

Я видела, что девушка очень хочет меня о чем-то спросить, но не решается. Чтобы не искушать ее, я встала и произнесла:

– Ну что ж, Оля, еще раз огромное тебе спасибо. А теперь я должна идти, проводи меня, пожалуйста.

На ее полудетском личике застыло обиженное выражение. Как ни жаль мне было разочаровывать девочку, я решительно повернулась и пошла к двери. Когда я уже вышла из квартиры на лестничную площадку, Оля все же не вытерпела и задала вопрос, все это время вертевшийся у нее на языке:

– Скажите, а что с Володей?

– Честное слово, Оля, я и сама хотела бы это узнать, – искренне ответила я и вошла в открывшийся лифт.

Я села в машину и со всей возможной быстротой помчалась к Селивановым – мне необходим был адрес Володиного друга, которому он звонил в пятницу. Резко затормозив у дома, я вошла в подъезд, одним махом взлетела на пятый этаж и нажала на кнопку звонка. Секунды шли, я переминалась с ноги на ногу, не снимая пальца с кнопки, но за дверью царила мертвая тишина. Нетерпение стало сменяться тоскливым предчувствием беды. Слушая, как звонок одиноко трезвонит в безмолвной квартире, я поняла, что мои худшие опасения, по-видимому, оправдались. Учитывая то состояние, в котором находилась мать Володи, я тревожилась не без оснований.

Вспомнив, что Анна Петровна рассказывала о своих соседях, я решила попытать счастья у них, спустилась на четвертый этаж и позвонила в одну из квартир, ту, которая располагалась как раз под квартирой Селивановых. Едва я коснулась кнопки звонка, как тут же услышала торопливые шаги за дверью. Дребезжащий старушечий голос спросил из-за двери: «Кто там?» Я, вызвав гулкое эхо по подъезду, громко ответила:

– Простите, я пришла к Селивановым, а у них никого нет, вы не могли бы…

Договорить мне не пришлось, так как дверь распахнулась и седовласая сгорбленная старушка оживленно затараторила: