Десять дней спустя Модена проводит новогодний уик-энд в доме Синатры в Палм-Спрингс. Потом снова делится впечатлениями с Вилли: „Я обожаю заниматься с ним любовью. Он такой утонченный“. Днем, пока Модена сидит в гостиной, Фрэнк репетирует с аккомпаниатором новые песни. При этом Синатра расхаживает по комнате, повторяет отдельные пассажи и, проходя мимо, не забывает потрепать Модену по руке или по плечу. И так час за часом. „Фрэнк столько времени проводит на сцене, что счастлив побыть дома, когда нет концерта, — поясняет Модена подруге. — Для него это отдых“.

Вилли. Сущий рай!

Модена. Да, мне нравится Палм-Спрингс.

Вилли. А как обставлен дом?

Модена. В восточном стиле.

Вилли. Этот маленький итальяшка, должно быть, мнит себя сущим дьяволом.

Модена. Он знает, что почем, как держать в руках власть».

(4 января 1960 года)

Однако, когда они снова встречаются в Палм-Спрингс, между ними происходит размолвка. Выдержка из записи от 20 января:

«Модена. Все кончено.

Вилли. Ты шутишь!

Модена. Я больше никогда не позволю себе так хорошо думать о мужике, никогда.

Вилли. А что-то стряслось?

Модена. Он все порушил.

Вилли. Как?

Модена. Не хочу даже говорить об этом.

Вилли. Это жестоко с твоей стороны. Разожгла мое любопытство — и на тебе.

Модена. Он хотел, чтобы я участвовала в том, в чем я не желаю участвовать. Ни в коем случае.

Вилли. Я вижу, тебе нравится втыкать в меня булавки и мучить, пока не подохну.

Модена. Он вздумал пригласить к нам в постель еще одну девушку.

Вилли. Что?

Модена. Я слегка перебрала шампанского и рано отправилась спать. Когда проснулась, увидела в нашей просторной кровати высокую негритянку. Она ему делала сама знаешь что. Он рукой подал мне знак — присоединяйся.

Вилли. Ну и ты?

Модена. Это так нелепо. Я разревелась.

Вилли. Ну естественно.

Модена. Плакать я терпеть не могу. А заплачу — не остановишь. Я просто убежала в ванную и прорыдала там с полчаса, а когда вылезла, девки той уже и след простыл, а Фрэнк принялся извиняться. Я сказала, что он немного опоздал с извинениями. Наверно, я пережала, но мне было наплевать. Мое самолюбие никогда еще так не страдало. Наконец он пожал плечами и сказал: „Ты великолепна, даже с какой-то своей изюминкой, но давай смотреть, крошка, правде в глаза: для меня ты несколько консервативна“. „Фрэнк, — выпалила я, — я уж точно извиняться не собираюсь“.

Вилли. Слишком сильно ты отреагировала.

Модена. Поверь, в этом не было ханжества. Если хочешь знать, я никогда ничего подобного не делала, хотя, наверно, смогла бы.

Вилли. Модена!

Модена. Допустим, если бы я не любила мужчину, но он мне нравился бы как партнер по „земным“ делам и я бы знала, что от этого никому не станет больно, тогда я, может, и вклинилась бы в тройку, а может, и нет.

Вилли. А Фрэнку ты этого не могла сказать?

Модена. Сказала. Следующую ночь я провела в гостевой спальне и дверь заперла. Но наутро я ему это сказала. Он пошутил: „Тогда где же кнопка „огонь“? Раз уж ты не безнадежно консервативна“. „Ты абсолютно ничего не понял“, — сказала я. „Чего же я не понял?“ — переспросил он. „Фрэнк, — призналась я, — твоя нежность меня покорила. Но я ошиблась, возомнив, что подобная близость предназначена только мне. Прошлой ночью я поняла, что ты можешь испытывать похожие чувства и к другим женщинам. Каждая — часть твоей мелодии. Просто мое сердце было ранено, когда я поняла, что не одна у тебя“.

Вилли. Черт возьми, Модена, я всегда говорила, что ты не боишься дойти до крайней черты, будь то в хорошем или в плохом.

Модена. Короче, он все-таки отреагировал. Подошел ко мне, взял за плечи и сказал: „Да если бы вдруг случилось, что ты в моей жизни оказалась единственной, через пару недель я наверняка удавился бы“. Я расхохоталась. Не было сил сдержаться. В этот момент он был такой маленький, такой смешной. Сопля на палочке. Но это была всего лишь игра: он пытался втереться обратно ко мне в доверие. Тогда я сказала: „Послушай, Фрэнк, давай останемся друзьями“. Знаешь, что он на это ответил?

Вилли. И что же?

Модена. На лице его появилось незнакомое мне выражение. Я видела его злым и отвратительным с одним-двумя из его прихвостней; он может быть убийствен к чужакам, которые пытаются лезть к нему на публике, но я никогда не замечала на его лице такого холодного расчета. Он сказал: „Хорошо, останемся друзьями. Ты найдешь во мне незаменимого друга“, и я почувствовала, как меня одним щелчком передвинули из одной половины его мозга в другую.

Вилли. Звучит зловеще.

Модена. Возможно, я сгущаю краски. Но я будто услышала щелчок».

(20 января 1960 года)

Здесь стоит отметить, что вскоре она будет представлена ЙОТЕ. Сейчас час ночи, и я отправляю то, что есть, продолжу завтра — вернее, уже сегодня — вечером, который мне удалось выкроить для этой работы.

12

СЕРИЯ, НОМЕР: Джей/38,759,483

КАНАЛ СВЯЗИ: ЛИНИЯ УПЫРЬ-СПЕЦШУНТ

ПОЛУЧАТЕЛЬ: УПЫРЬ-А

ОТПРАВИТЕЛЬ: ФИЛД 11 ИЮЛЯ 1960, 15.11

ТЕМА: БЕСПЕЧНЫЙ

Две недели спустя — 5 февраля 1960 г. — СТОУНХЕНДЖ позвонил СИНЕЙ БОРОДЕ в Майами. Не приедет ли она в Палм-Спрингс? «Звездный мальчик намерен заскочить», — сказал певец, имея в виду ЙОТУ.