– - Йоко!?
– - крикнул изгнанник и посмотрел по сторонам. Подле него стояли всё те же старейшие и незнакомые солдаты. "Йоко", -- шёпотом повторил Маниус; пальцы юноши сложились в кулаки. Он облегчённо выдохнул, начав бороться со страхом.

Мыйо подошли к стене, ища способ уцепиться за неё, но их тяжёлые тела не могли взобраться и на пасс. Дочери Ано достали зелёные шарики; умелые руки метнули их во врагов. Под стенами и у рва начали появляться облака зелёного газа. Попав в них, мыйо замедлялись либо вовсе падали. Твари позади безжалостно затаптывали их, чтобы самим быть затоптанными следующей "волной". Так, падая под градом пилумов и травясь зелёным газом, монстры продолжали наседать. Каждая тварь стремилась достигнуть единственной башни: стремилась добраться до отмеченного человека. И несмотря ни на какие жертвы, звери продолжали лезть вверх по груде тел собственных сородичей. Груде, постепенно обращавшейся в живую насыпь. Пилумы легионеров настигали новых тварей, но чёрной реке не было конца. Даже зелёный газ не мог сдерживать их вечно. Мыйо вязли в телах друг друга, иногда утопая в серой груде, но то один, то другой пробирались всё ближе к стене. Медленно, но неумолимо "насыпь" росла, достигая вершины башни.

Дрожащей рукой Примус потянулся к боцьену. Рука Ано на мгновение сжала плечо юноши, удерживая от необдуманных поступков. Старейшая подала изгнаннику маску. Маниус не раздумывая надел её. Глаза Лучезарной покосились на дочь с подзорной трубой. Та продолжала неподвижно разглядывать небо.

– - Опаздываете, -- еле слышно произнесла древняя и повела охотника по стене. Отмеченный встречал полные отчаянья взгляды уступавших путь легионеров. "Где же подмога?! Где же ваше чудо?!" -- читал он на каждом лице, неизменно опуская глаза. Маниус сжимал кулаки, борясь со страхом и стыдом. Притягиваемые неясным магнетизмом мыйо устремились под стену точно напротив него.

– - Эта стена не бесконечная, -- выдохнула Ано, наблюдая, как монстры возводят новую "насыпь". Взгляд старейшей опустился на наручь.

Солнечный диск показался на востоке и тут же скрылся за тяжёлым облаком. Северная стена Нонии подпиралась огромной насыпью из полуживых животных. Мыйо теперь лезли на восточную башню, напирая со всех сторон. Исчерпав зелёные шарики, дочери Ано накинули шлемы и сняли со спин боцьены. Вскоре "насыпь" достигла бойницы; из зелёного облака появлялись твари. С трудом ковыляя по телам сородичей, они достигали старейших, чтобы тут же погибнуть от точного удара. Дочери Ано, поддерживаемые градом пилумов, продолжали сдерживать зверей.

"Насыпь" выросла выше башни. Но мыйо всё прибывали, будто появлялись из рога изобилия. Априки продолжали работать мечами, но число медленно гнуло силу; запас пилумов начал иссякать. Ано ещё раз посмотрела на небо.

– - Опаздываете...
– - сорвалось с тысячелетних губ, и Лучезарная подняла широкий флаг. Она водрузила его на подготовленное место, взяла за руку Маниуса и отступила к канатам. Вскоре спутники уже стояли на улице за стеной. Через несколько секунд к ним присоединились дочери. Последними стену медленно покидали легионеры.

Примус не сводил глаз с оставленной башни. Тварь за тварью, мыйо собрались на ней, нацелив на него чёрные глаза. Вскоре хищники облепили и стену, разрываясь между двумя инстинктами. Новые монстры отталкивали их к самому краю; зверям стало не за что цепляться. Один за другим, они начали срываться, разбиваясь о каменную мостовую.

Априки обступили Маниуса. Ано позволила ему снять боцьен; меч Лучезарной продолжал висеть за спиной. "Неужели мы встретим смерть здесь?" -- спросил себя Примус; в душе отверженного что-то перевернулось. "Жить!" -- приказал себе юноша, и мир вокруг снова посветлел. Охотник отчётливо увидел, как "чёрная река" начала переваливать через стену. Удачно упавшие мыйо вставали; глаза монстров неизменно нацеливались на него. Легионеры ощетинились копьями и выставили щиты. Осколки гордости в купе с безысходностью не позволяли отступать. Ближайшие мыйо прыгали на отмеченного, но Маниус успевал уклоняться и бить по тяжёлым телам. В унисон с его неточным ударом всегда следовал точный одной из старейших. "Жить!!" -- кричало естество юноши, когда он в очередной раз уклонялся, чувствуя неумолимое приближение смерти. Мыйо раскидали солдат, готовясь обступить априк; навстречу зверям полетели белые шары. Примус выставил вперёд боцьен, надеясь забрать с собой как можно больше обидчиков. Дочь Ано откинула от глаза подзорную трубу и повалила изгнанника на землю. В одно мгновение всё сотряслось. Юноша рванулся, желая встать; глаза заметили яркую точку в небе. Старейшая снова прижала охотника к земле. Удар... и мир в один миг наполнился мраком.

Искусственный свет питал кожу, лаская тело приятным теплом. Успокоившийся разум провалился в приятную дремоту. Йоко вспоминала, как ещё ребёнком играла со сверстницами среди золотистого песка. Руки вновь ощутили жар родных дюн; в душу вернулся задор от погони за ловкой ящеркой. В ушах стояли похвальбы старейших и завистливые взгляды сверстниц, когда Темноокая приносила богатый улов. Йоко ещё раз, теперь в воображении, отпустила напуганных рептилий. Воспоминания сменились мечтами.

После пресечения жора охотница возвращается в родной город. Широкие улицы наполняются огромной, доброжелательной толпой. Вот и сама Йо выходит из огромного храма, чтобы приветствовать удачливую дочь; остальные априки встречают её тёплыми улыбками. Дева со смирением возвращает Йо боцьен. Рука старшей матери ложится на платиновые волосы, намериваясь погладить дочь. Мягкие пальцы обращаются острыми когтями; в уши врезается мощный свист...

Тело охотницы поразил внезапный удар, будто кожу ошпарил горячий поток воды. Йоко резко рванулась в кресле; губы промямлили что-то невнятное.

– - Случилось чего, дитя?
– - поторопилась узнать Анэ.

– - Что-то с мыйо, -- ответила Темноокая.
– - Раньше я такого не чувствовала.

Ближайшая к переговорному устройству априка дотянулась до кнопок.

– - Слушаю, -- раздался голос Металлорукой.

– - Жор начался, -- информировала априка. Остальные продолжили отдыхать, не шелохнувшись.

– - Но я не уверена...
– - сказала дева, удивлённо оглядывая старейших.

– - Ты почти наверняка восприняла начало жора. В любом случае, лучше исходить из этого, -- пояснила дочь Анэ.