Хартманн не знал, верит ли он ей.

— Но ты согласна с ним?

— Конечно согласна! То, о чем мы с ним говорим, очевидно всем, кроме тебя. Когда перед тобой айсберг, надо править в сторону, а не прямо…

— Мне кажется, что и ты, и твой отец считаете меня своей марионеткой!

Она остановилась, вскинула в отчаянии руки:

— Ты хочешь выиграть выборы или нет? Проигравшим не останется ничего. Все твои прекрасные идеалы превратятся в ничто, когда Поуль Бремер вновь сядет в свое кресло.

— Дело не только в этом.

— Что еще?

К ним приближался продюсер передачи. Скоугор в мгновение ока просияла улыбкой, стала мягкой и очаровательной.

— Не сейчас, Троэльс, — прошипела она, не переставая улыбаться.

Лунд нашла Майера во Дворе Памяти — небольшом зале на первом этаже управления, тихом и уединенном. Посередине памятник — Убивающий Змея, символ добра, борющегося со злом. На одной стене имена ста пятидесяти семи датских полицейских, убитых нацистами. На другой — более короткий список тех, кто погиб, выполняя долг в мирное время.

Он смотрел на этот короткий список, нервно затягиваясь сигаретой.

— Каким он был? — спросила Лунд.

Майер вздрогнул от неожиданности:

— Кто?

— Шульц.

В его глазах обида. И обвинение.

— Вы что, проверяли меня?

— Я просматривала архивы прессы по Хартманну. И просто подумала, что…

Тот случай, который она даже припомнила, произошел четыре года назад. Полицейский, работающий под прикрытием в банде наркодилеров, был убит одним из членов банды. Майер был его партнером. В тот день, когда его убили, Майер остался дома из-за болезни. С тех пор карьера Майера оставляла желать лучшего.

— Он просто сглупил, — сказал Майер. — Пошел в одиночку. Подождал бы день, и нас было бы двое.

Она мотнула головой в сторону стены:

— И там было бы два имени вместо одного на ту дату.

— Может быть, — пожал он плечами. — Не в этом дело.

— А в чем?

— Мы были командой. Мы все делали вместе. Присматривали друг за другом. Так мы договорились. А он нарушил договор.

Она промолчала.

— Да… Вот и я так же: забыл купить вам хот-дог. Извиняюсь.

— Это не одно и то же.

— То же самое.

Он вытащил из кармана наполовину съеденный банан и стал откусывать от него между затяжками сигаретой.

— Нас хочет видеть Букард, — сказала она.

Вернувшись в свой кабинет, они застали там скептически настроенного Букарда, который сидел за столом рядом с пустой упаковкой от чипсов.

— Кемаль уезжает от жены, чтобы встретиться с девушкой, привозит ее в квартиру. Там они ссорятся, — рассуждает Майер.

Лунд говорила по телефону.

— Он связывает ее, накачивает эфиром. И возвращается к жене.

Букард подпер подбородок кулаком и молча смотрел на Майера из-под очков.

— В субботу утром он объявляет, будто рабочие отменили визит. Но на самом деле заказ отменяет сам Кемаль.

Букард хотел что-то сказать.

— Рабочие подтвердили, я проверил, — быстро добавил Майер. — Я сам нашел эту фирму.

С другого конца кабинета донесся раздраженный голос Лунд:

— Времени достаточно, мама. Не паникуй. Я сказала, что приеду. Почему ты не веришь мне?

Закончив разговор, она достала из кармана упаковку «Никотинеля», не сводя глаз с пачки сигарет на столе.

— Итак, — продолжал Майер, — он опять приезжает в квартиру к девушке. Ждет там до темноты. Потом забирает от гимназии машину, приезжает за девушкой и потом едет в лес.

Лунд присела рядом и внимательно слушала.

Майеру явно нравилась его версия.

— В воскресенье он заметает следы, циклюет полы и кладет плитку.

— Я поехала, — сказала Лунд Букарду. — До встречи.

Майер замахал рукой.

— Постойте, постойте! — вскричал он. — Что вам не нравится? Поделитесь секретом с тупицей Яном. Пожалуйста.

Они переглянулись.

— Ну пожалуйста.

— Как он мог угнать машину? — спросила Лунд.

Майер почесал затылок:

— Ну, должно быть, нашел ключи в гимназии в пятницу вечером.

Майер смотрел на Лунд, ожидая реакции, и Букард тоже.

— Я не думаю, что он настолько глуп, — сказала она. — Напротив, он кажется мне очень умным человеком.

— Ну да, — согласился Майер.

— На вашем месте, — сказала она, — я бы не трогала Кемаля до тех пор, пока у вас не будет прямого доказательства. — Она улыбнулась. — Но теперь это ваше дело. — И протянула ему руку. — Спасибо за все. Было очень… — Она подумала над формулировкой. — Очень познавательно.