Лицо его нельзя назвать особо красивым, но очень симпатичным - вполне. Чуть

резковатые, но правильные черты лица, высокие скулы, прямой нос, твердые губы,

не полные и не тонкие, прямые темные брови, одна из которых рассечена шрамом, и

абсолютно необыкновенные глаза. Традиционно миндалевидные, чуть раскосые и в

обрамлении густых ресниц, они были разного цвета: один ярко-зеленый, а второй -

сине-фиолетовый.

Именно по этим глазам Анари узнала новоприбывшего.

Ее незабвенный прапрадедушка, Таркен Нелас.

"Все, в следующий раз усиленно закусываю! И привидится же такое!".

Но дедуля, похоже, галюном не был. Он лишь задорно склонил голову набок и, до

невозможности обаятельно улыбнувшись, сказал:

– Ну здравствуй, внуча.

– И тебе не кашлять, дедушка, - ответила Анари и подумала: "Вот это у меня

дедуля! Дай бог всякому",

Добавила:

– Слушай, а ты, случаем, не белая горячка?

Таркен среагировал мгновенно.

– Нет, - покачал он головой с совершенно серьезным видом.
– Я твой предсмертный

глюк, так что трепещи!

– Сгинь, нечистая!

– Дожили, - в притворном сожалении всплеснул руками Таркен.
– Не думал, что

сейчас так почтенных предков привечают...

– Зачем ты так поступил?
– бросив придуриваться, сразу перешла на разговор о

наболевшем Анари.

На загорелой мордашке дедули отразилось удивление.

– Ты о чем?
– спросил он, но тут же глаза его сощурились.
– Ах, вот оно что. Хел-Аттор

растрепал?

– Ну, предположим.

– А Нарат добавил?

– Допустим.

– Все ясно.

– А откуда ты про Нарата знаешь?
– Анари это показалось несколько странным. Ведь

убивали-то эльфа как раз во время Таркена...

– Я все знаю, - холодно ответил Таркен.
– Ну, что ж, раз такая постановка беседы,

значит, придется ответить на твои вопросы. Правда, в мои планы это не входило...

Таркен спустился и остановился рядом с Анари. До ее носа дошел абсолютно

невообразимый аромат: смесь легкого вина, табака и - большей частью - мускуса.

Анари вдохнула его полной грудью, отчего по спине прошлись мурашки и слегка

закружилась голова, а в груди разлилось сладостное тепло. "Да уж, вот это дедуля...

м-м... моя прапрабабушка - форменная дура...". Но, вспомнив о "благородном"

поступке дедули, она мгновенно отогнала эту мысль.

Таркен уселся на ступеньку и, похоже, был полностью готов к кровопролитному

разговору. Анари пристроилась рядом с ним.

– Почему?
– повторила она свой настырный вопрос, возвращая дедушку к сути

разговора.

– Почему, почему... Когда любишь, ты способен на многое, не то, чтобы заставить

замуж...

– Ты вообще кроме себя кого-нибудь способен любить?

Таркен вымученно закатил глаза и скривил губы. Похоже, в свое время его здорово

заколебали этим вопросом.

– Как видишь, способен, - ответил он наконец.

– Странная у тебя любовь.

– Батюшки-светы, от кого я это слышу?
– насмешливо выгнул бровь дедуля.
– Не от

своей ли любимой внученьки?

Его физиономия производила какое-то странное и в некоторой степени пугающее

впечатление. Такое же впечатление производило лицо Тенекина, Анари только сейчас

это заметила и не могла понять, в чем же оно заключается. Наверное, в необычном

контрасте темных бровей и светлых волос. Редко когда увидишь такое чудное

сочетание.

– От нее самой, - прохладно откликнулась Анари.

– Великолепно, - с сарказмом хмыкнул дедушка.
– А сама-то, небось, только об

этом и думаешь...

– Мне нет нужды, - с некоторым превосходством сказала Анари, - он уже у меня в

кулаке.

– Да что ты?
– выгнул бровь дедуля.
– А мне казалось, что у тебя как-то не очень

складывается...

– Не все знаешь.

– Возможно. Кстати, внуча, у меня к тебе большое дело...

– У меня тоже!
– заявила Анари.
– Расшифруй Wir'Tay'A-Mony.

Разноцветные глаза чуть прищурились.

– Нафиг?
– с подозрением на самое худшее спросил Таркен.