– Что, Риллис, не ожидала такого подвоха?
– раздался за спиной тихий насмешливый

голос.

Та резко обернулась.

– Ты... ты знал?
– выдавила она, изо всех сил пытаясь заставить голос не дрожать.

– Почему ты не сказал?..

– Че я, лох, что ль?
– демонстративно повел плечами Рнес. Выражения его лица не

было видно - его наглухо скрывал капюшон.
– Да чтобы я от подлянки отказался?

Нет, госпожа моя свет Риллис, ты меня о-о-очень плохо знаешь...

Риллис заскрежетала зубами. Нет, она не позволит судьбе свершиться!..

– Ах, Анари! Добрый, добрый день, - засуетился хозяин кабака, увидев, кто

пожаловал в гости.
– Что-то прям мало у меня посетителей из твоих ребят...

Совсем работой загрузила?

– Дай пять бутылок кашпранга, - пропустив излияния кабатчика мимо ушей,

потребовала Анари, обессилено плюхнувшись на стул около стойки.

– За... зачем столько много?
– расширил глаза хозяин.

– Пожалуйста, - с нажимом сказала Анари, бросив на стол два золотых червонца.
–

Сдачи не надо. Все равно разоришься скоро без постоянных-то посетителей...

– С чего ты взяла? Без каких постоянных?
– малость запутался дядя.

– Без пацанов моих!
– отрезала Анари.
– Повязали их. Всех. До единого. И в армию.

Кабатчик от удивления замер соляным столбом.

– К-как?
– пролепетал он.
– Как в армию?..

– Раком, вот как!
– рявкнула Анари. К соплям она на данный момент не была

расположена.

Встав со стула и сграбастав в охапку пять бутылок крепкой алкогольной болтушки,

она бросила:

– Подумай о смене места работы.

И вышла, оставив кабатчика с разинутым ртом.

"Черный во-о-о-орон, что ж ты вье-е-е-ешься над мое-е-е-ею голово-о-о-о-ой... Ты

добы-ы-ы-ычи не добье-е-е-ешься... Черный во-о-о-орон, я не тво-о-о-ой..."...

Вот такую песенку, неизвестно откуда взявшуюся в воспаленном мозгу, напевала

бухавшая в бесконечно гордом одиночестве неласовская дщерь, то бишь Анари. Два

литра отменной гномьей самогонки, настоянной на соцветиях эдельвейса, никак не

хотели сломить трезвое состояние страдающей Неласи, хотя любого другого и одна

рюмочка могла свалить вумат. Не зря Анари запаслась сразу пятью кувшинами, мало

ли, феноменальная стойкость к алкоголю у нее в генетической памяти, и могла

проявиться в любой момент, как правило, неподходящий.

Перед наполненными горячей влагой глазами пролетала вся жизнь, от рождения и до

данного момента. Странно, но первое время Анари начинала бояться самоё себя,

когда в ней только-только начинала просыпаться память предков. Боялась

неумеренной жестокости, плещущей через край оттого, что кто-либо мало-мальски

отказывался выполнять приказ, боялась ледяной расчетливости, под действием

которой она и вершила кровавые суды над перебежчиками и "кротами", боялась

повторения истории с отцом, когда он по окончанию учебы в Ордене вынужден был

бегать от виселицы по всему миру.... Анари не боялась многого, опричь самой себя

и судьбы отца. Но, в конце концов, если бы папа не скрывался в Химмирии и не

встретил там ее мать, то вряд ли Ани сейчас сидела бы и вкушала кашпранг. "Так

тебе ж все это по кайфу, девочка!
– в один прекрасный момент пришла офигенная

мысля.
– Не этого ли ты добивалась убийством аттилийца? Не ты ли хотела гремящей

кандалами от Арнаринна до диких степей славы Таркена Неласа? А? Конечно, я. А

кто ж еще? Нет, этого я не уступлю никому. Никаким толстомордым торгашам с

натыренными червонцами, ни ментярам, ни даже самому царю, если понадобится!

Уступлю только тому, кто реально круче. Такому, как отец. Или все мои дедули

разных поколений. А остальные пусть идут в .....!".

Пьяненькие размышления Неласи прервал стук в дверь.

– Смойтесь в ужасе...
– простонала она, бухнувшись лбом на стол между бутылкой и

стаканом.

Стук становился настырным. Анари, помянув матушку стучащего нехорошим словом,

кое-как выползла из-за стола, попутно треснув коленкой по краю и смачно

матюкнувшись по оному поводу.