Ларинна тяжело вздохнула.

— Вот видишь… Он не хищник, Фрей.

— Вздор! Любая нежить хищна, – Фрери убеждённо тряхнула головой. – Мне ли тебе объяснять? Не волнуйся, Ринн. Возможно, когда он был простым Смертным, он не помышлял об убийствах, но… просто дай ему время. Против природы никто не может идти, и Эет тоже. Чем дольше он пробудет нежитью, тем вернее в нём пробудятся инстинкты нежити! Конечно, если ты будешь его содержать вроде комнатной собачки, кормить по расписанию из блюдечка и расчёсывать локоны как шерстку, ждать придётся долго. Но вели ему самому добывать пропитание… увидишь, что будет. Весьма скоро он тебя поразит, я убеждена. Уж насколько я люблю Вира… Но я не строю иллюзий относительно его аппетитов. Он хищник… Если довести его до бессознательного состояния, меня к нему и магией не подтащишь. Сначала всю кровь выпьет, а потом придёт в себя и тут же над моим трупом с собой покончит. Так что вот… Будь ты хоть трижды Бессмертная, никогда не забывай, на что способна нежить.

Ларинна горько усмехнулась словам Фрей.

— Фрери, Фрери… ты понимаешь, что говоришь? Я специально проштудировала массу литературы о зомби. Время играет против Эета. Это сейчас ему довольно одного укуса. Но чем дольше он останется в таком состоянии, тем… Потом мне придётся выпрашивать у Иккона для него преступника! Не дай Мортис, чтобы бедняга дошёл до стадии, когда сознание пробуждается лишь с поглощением человеческого мозга!

Фрей вздрогнула, и по её лицу скользнула гримаса отвращения. Заметив это, Ринн решила сменить тему.

— А что касается Вира… – она рассмеялась. – Мне кажется, у Вирлисса сдвиг на тебе не только в сознании, но и в подсознании! Он тебя по запаху распознает… расценит как что-то приятное, но несъедобное! Ну… как слуги даже в бессознательном состоянии не могут причинить вред своим хозяевам.

Фрей слабо улыбнулась. Ринн продолжала:

— Я всегда удивлялась, как ты вообще решилась с ним общаться, при твоём-то отношении к немёртвым…

— Я тебе не говорила? – Фрери усмехнулась. – А когда меня лишили иммунитета за провал на зачёте…

— Ты что-то рассказывала… вроде, ты чуть не прибила Вира, да?

— Да… – Фрей смахнула слезинку с глаз. – Он увернулся. Сидел на мостовой, весь такой взъерошенный, и на меня смотрел большими глазами… Я тогда на него наорала… ну, он объяснился, конечно. Мне стало даже немного стыдно. А следующим вечером я опять его засекла… он уже под нетопыря маскировался, но я же отличу! – девушка невольно рассмеялась. – Вот тогда я ему и разрешила… меня проводить. На взводе вся была… Но Вир кого хочешь разговорит.

— Да уж…

— Ну вот… Он у меня спросил, на чём я засыпалась… и предложил позаниматься… Я сначала отказывалась, но он заметил, что если уж я доверяю ему идти рядом по пустынной тёмной улице, то не доверять позаниматься днём в многолюдной библиотеке – нелогично… И я согласилась. Что нелогично. Всего лишь! А он взял и за мной утром зашёл. Зашёл и повёл в библиотеку… А потом… как-то… – Фрери смущённо пожала плечами. – Он всегда находил что-то интересное, и…

— А потом ты как-то влюбилась, – хмыкнула Ларинна, садясь на диван. – И сама боялась себе в этом признаться, потому что не до конца верила Вирлиссу. Чудики вы оба! А ещё, знаешь? Не обижайся, но главным у вас в семье будет Вир. За ним всегда останется последнее слово.

Фрери вдруг резко отставила бокал на стол и отвернулась. Плечи её задрожали. Уткнувшись лицом в ладони, девушка беззвучно плакала, и только короткие редкие всхлипы вырывались порой из-под рук.

Ларинна встала и обняла её.

— О Мортис… Фрери, ну прости меня… Поверь, всё будет хорошо. Обязательно!

— Ничего… Ничего хорошо уже не будет! – прорыдала Фрей. – И Вир навсегда… и никогда больше… За что ему это, богиня, за что?!.

— Фрей, успокойся, – строже сказала Ринн. – Как ты можешь ему помочь, если сама в это не веришь?

— Я…

По дому прокатился мелодичный тихий звон.

— Это Иккон! – подхватилась хозяйка. – Фрери, я встречать. Вытри слёзы и спускайся в гостиную. Давай, давай, сейчас или никогда! Ты же за этим шла.

С этими словами Ларинна вылетела из комнаты.

Процокав каблучками по просторной лестнице, девушка прошла через великолепный холл, убранный статуями и вазонами с цветами, и распахнула двери.

Конечно же, на крыльце стоял Иккон – в белоснежном жреческом одеянии, только на плечи был накинут бордовый плащ.

— Родители дома? – не здороваясь, осведомился жрец.

— Дома, – кивнула Ринн. И посторонилась, пропуская посетителя в холл. – Господин Иккон, я и моя подруга хотели бы с вами серьёзно поговорить…

— Я вижу здесь только вас, госпожа Ларинн, – суховато ответил жрец.

— Фрери сейчас спустится. Мы так долго ждали вас, господин Иккон, – Ларинна покачала головой. – Что же вы не приходили?

— Где Эет? – поморщился Иккон.

— В своей комнате. – Ларинна глубоко вздохнула. – Иккон… я хотела спросить… есть ли заклятия… способные… хотя бы сделать из него высшую нежить?