Нет. Мои волосы хлопнули меня по лицу,когда я покачала головой, горячо отрицая то, что и так уже знала. Я не могла позволить Эмме умереть. Я не позволю. Но я ничего не могла сделать, чтобы остановить это, и мы все знали это. Все, к роме Эммы.

— Что?— Она посмотрела на меня с Нэшем, растерянность отразилась на ее лице .— Что он говорит?

Мои ладони вспотели, и на этот раз я была рада, что не могу говорить. Не могу ответить ей. Вместо этого, я сглотнула, горло сжимал крик, ожигая меня изнутри. Серая дымка стала темнее, хотя и не толще. Я могла легко видеть сквозь нее, мой испуганный взгляд обратил внимание на то, что весь залсловно завернут в полупрозрачное облако смога.К раем зрения я замечала движения, глаза бегали то в одну сторону, тов другую.

Я отдала бы все, чтобы быть в состоянии говорить в этот момент, и не только для того, чтобы предупредить Эмму— потому что это было очевидно спорный вопрос, — но и затем, чтобы спросить Нэша, какого черта здесь происходит. Может ли он видеть то, что вижу я?И ч то более важно, моглили уже видеть насэто твари ?

Моя голова быстро повернулась, мои глаза последовали за движением, но было слишком поздно. Я развернулась в противоположном направлении, щурясь в призрачном мраке, когда заметила другое движение. Моя челюсть болела, голова стучала, и плач глубоко в горле вырос в объеме. Те,которые были ближе к нам, сейчас уставились на меня, только глядя в сторону, когда Нэш привлек меня всвои объятия, потянув мою голову на свое плечо, как если бы пытался меня утешить. Частично, он это и пытался с делать.

— Кейли, нет, — прошептал он в мои волосы, но на этот раз его влияние не сильно помогло. Стремление «петь» было слишком сильным,а наступление смертиеще слишком далеко— отдаленно я видела, как Эмма наблюдает за нами, все еще завернутая в почти сплошной лист тени.— Не смотри на них.

Он тоже видит их? Это ответ на один из моих вопросов...

— Сосредоточься на том, чтобы сдержать крик, — сказал он. — Твои причитания уменьшают разрыв, но я не думаю, что они могут видеть нас, пока еще нет. Но смогут, когда ты запоешь, но они не здесь, не с нами, независимо от того, как это выглядит .

Разрыв? Разрыв между чем и чем? Нашим миром и преисподней? Не хорошо. Не хорошо все...

Я вывернулась из его рук, чтобы у видеть его лицо, ища ответы в выражении его глаз, но не нашла ни одного. Наверное, потому что не могла задать правильные вопросы.

Отлично. Я буду игнорировать странную серуювуаль, хоть это и кажется невозможным. Но как насчет Жнеца? Если Эмма собирается умереть— пусть даже временно— ее смерть не должна быть впустую.

Я многозначительно посмотрела на Эмму, мое сердце зыбилось быстрее, посмотревн а ее лицо, затем преувеличенно пожала плечами, все время борясь с вырывающимся криком.

Каким-то чудом она все поняла.

— Т ы не сможешьу видеть его, пока он не за хочет, чтобы мы егоу видели,— напомнил мне Нэш, мягко подойдя ближе.Я почти физическиощущала, как е го слова мягко скользят по моей коже, немного уменьшая панику. Не достаточно, чтобы принести ощутимое облегчение, но достаточно, чтобы сдержать крик наеще несколько секунд.— И я бы поставилвсе сво и сбережения на то, что он не хочет, чтобы мы его видели. Нам придется подождать. Просто придется сдерживать крик немного дольше.

— Что?— сжимая мою руку, чтобы привлечь мое внимание, Эмма повторила.— Не можете видеть, кого? Где...

Тогда, в середине фразы , она просто рухнула.

Ноги Эммы покосились, моя рука все еще была в ее ладони. Ее голова ударилась лицом об пол.И я упала с ней радом, сейчас слезы свободно текли по моим щекам. Руки Нэша выпали из моих рук в тот момент, как мои колени врезался в пол, эхо раздалось по всему телу.Г лаза Эммы смотрел в никуда,распахнутые как окна, открытые настежь, хотя было очевидно,что никого не было дома.

— Кейли! — Нэш упала на землю по другую сторону Эммы. Он умоляюще смотрел на меня, люди поворачивались, чтобы посмотреть, широко раскрыв глаза, рты нараспашку.

Я едва слышала его. Я не замечала,как полумрак или нечеткие движения потихоньку возвращаются. Я не могла думать ни о чем другом, только об Эмме, о том как она лежала, не двигаясь, уставившись в потолок, как если бы могла видеть сквозь него.

— Отпусти его, Кейли. Сп ой для нее. Позови ее душу, чтобы я смог у видеть ее.Уд ержи так долго,сколько сможешь.

Я посмотрела на Эмму, красивая даже в смерти. Ее пальцы все еще были теплыми. Ее волосы упали на плечи, а мягкие концы струились по полу. Я позволила моей голове откинуться, и ротот крылся.

Тогда я закричала.

Крик выливался из меня мучительными, противоречивыми звуками; горе, ц арапавшее мне горло, казалось,вылетело, о пустошив меня. Было ужасно больно, как в аду. Но помимо боли я чувствовала как давление уменьшается, я больше не являлась физическим сосудом для такого неземного шума и мучительной скорби потеряв подругу. Это она должна была быть моей кузиной. Она была м оей наперсницей и, порой, моим рассудком.