Ждать пришлось недолго, минут десять. Никита только присел отдохнуть после беспрервыного 2-х часового галопа, как в кабинет вошла княгиня Оболенская.

Это была еще молодая, очень просто и элегантно одетая женщина. Моментально Никита уловил их с Елизаветой сходство. Та же грация и хрупкость, изящество. Словом, красота в классическом ее варианте, в самом своем расцвете. Женщина заговорила мягким нежным голосом, в каждом ее слове, жесте, движении, в глазах наконец, читалось то, что называется породой, принадлежностью к верхушке общества. Гордость и легкая презрительность во взгляде, чуть заметный кивок в сторону Никиты вместо приветствия. Как только она вошла, Никита вскочил, отдал поклон, по-военному четко начал.

— Здравствуйте, Ваше Высокопревосходительство, позвольте передать Вам лично письмо от Его Высокопревосходительства князя Николая Сергеевича Оболенского-Нелединского-Мелецкого, которое я имел честь доставить Вам по его просьбе.

— Письмо? Но откуда Вы, с фронта? Что-то случилось?

— Нет, Ваше Высокопревосходительство, я не с театра военных действий, я прибыл из Царского Села. Позвольте представиться — поручик Преображенского полка Лейб-гвардии Его Императорского Величества Никита Александрович Добровольский. 2 часа назад Его Высокопревосходительство князь Николай Сергеевич Оболенский-Нелединский-Мелецкий передал мне это письмо для Вас.

— Мой супруг в Царском, давно?

— Не думаю, мне показалось, что Его Высокопревосходительство прибыл сегодня же. Я только сменился с ночного дежурства, как он появился во дворце, попросил аудиенции Ее Величества императрицы и передал мне это письмо к Вам в Петербург.

— Почему именно Вам, поручик?

— Простая случайность, не более, но для достоверности моих слов Его Высокопревосходительство передал Вам это — Никита протянул княгине перстень.

— Благодарю Вас, поручик. Присядьте, Вы должно быть устали с дороги. Я распоряжусь, чтобы подали завтрак.

— Не стоит, я…

— Никаких возражений, а пока позвольте мне прочитать. Здесь что-то очень важное. Мой супруг никогда не стал бы передавать письма с первым встречным.

Это презрительное «первый встречный» оскорбило Никиту, но ради Елизаветы можно было стерпеть и не такое.

Тонкие холеные пальцы княгини умело вскрыли конверт, она пробежала письмо глазами, явно разволновалась, даже побледнела, как показалось Никите. Он старался изо всех сил не выдать своего нетерпения. «Где же ты, Елизавета? Где, здесь ли вообще, я так мечтаю увидеть тебя, просто еще раз увидеть…» Меж тем княгиня закончила читать, и задумчиво сматривалась в свинцовое небо за окном.

— Что ж, все оказалось гораздо серьезнее, чем я думала… — Слегка тряхнув головой, она словно отогнала от себя свои мысли, впервые посмотрела благосклонно, даже чуть улыбнулась, — Спасибо, Вам, поручик, это неоценимые новости, Я признательна Вам, отдохните, пока я напишу ответ. Я распоряжусь по поводу завтрака и…

Не успела она договорить, как вняв мольбам Никиты, в комнату буквально ворвалась Елизавета. У него все поплыло перед глазами, сердце готово было выскочить, он даже не столько узнал, сколько почувствовал она, его мечта, его сказка. В домашнем платье, с длинными косами, сбегающими ниже талии, она показалась Никите еще милее, еще прекраснее, а главное ближе.

— Матушка, мама, мне сказали, папа прислал письмо, что там, какие новости? Можно я… — девушка вдруг осеклась на полуслове, поняв, что они в комнате не одни, но в полутьме кабинета, где горели лишь свечи, она не узнала Никиту, смутившись от своего неловкого поведения, Лиза попятилась назад. Ее остановил матушкин голос.

— Раз уж ты вошла, Елизавета, останься, на будущее тебе будет уроком. Твое поведение, уже перешло все границы приличия, но сейчас это не самое важно. Мы уезжаем.

— Но зачем, куда? Сегодня?

— Мы едем в наше имение под Курском уже через пару часов, с собой только самое необходимое, ты поняла только, впрочем, я пришлю к тебе Машу, ты все равно не соберешься сама. У тебя 2 часа, Елизавета, об остальном поговорим позже. Да, у меня нет ни минуты, я прошу, проводи нашего гостя в буфетную и распорядись насчет завтрака. Молодой человек с ночного дежурства и несколько часов в седле. Ты все поняла?

— Да матушка, я поняла — Лиза сделала легкий книксен матери, княгиня поспешно вышла, молодые люди остались одни. Никита не мог поверить своему счастью, несколько минут с ней, наедине, а потом будь что будет.

— Пойдемте, сударь, я Вас отведу.

Они вышли в освещенный лампами коридор, здесь уже давно было проведено электричество, Елизавета обернулась и застыла от удивления и радости, отразившихся на ее личике. Все та же детская непосредственность, так покорившая Никиту, опять взяла свое.

— Никита Александрович!? Ведь это Вы, как же я Вас не узнала. Бог мой, я же говорила, мы обязательно встретимся. — От волнения и нескрываемой радости на ее щеках зарделся румянец, огромные глаза засияли игривой синевой. А у молодого человека наоборот кровь отхлынула к сердцу, а ноги отказывались двигаться. Помнит, не забыла, даже его имя и как обрадовалась ему. Господи, какое же это счастье…