— Вовсе нет, — ответил Король.

— Вы, верно, ей сами не приглянулись.

— Селина, ты забываешься! — одёрнул её Король.

— Ладно, молчу. Вам ещё что-нибудь нужно?

— Да. Распакуй чемодан и упакуй его заново. Завтра я еду в Баобабию, к Принцессе Юга.

— Тогда вам понадобится соломенная шляпа и льняная пижама, — заключила Селина и направилась к двери. Но Король остановил её:

— Э-э… Селина… гм…

Селина помедлила у порога.

— Селина… Ты случаем не помнишь стишок… слова моего стихотворения? Ты ведь… читала?

— Что, у меня забот, что ли, мало? Недосуг мне голову стихами забивать, — сказала Селина.

И вышла. А Король страшно рассердился. Он даже не удосужился поблагодарить горничную, когда она принесла ему горячую-прегорячую грелку для постели.

Наутро молодой Король отправился в Баобабию. Путешествие оказалось столь приятным, что Джон преисполнился радужных надежд. Над головой — лазурное небо, в воздухе — ни ветерка, и всё вокруг залито солнцем. Небо, однако, становилось всё лазурнее и лазурнее, воздух всё недвижней, а солнце припекало всё сильнее. И к концу пути Короля охватила истома. По земле стелился тяжёлый запах роз, солнце палило всё нестерпимей и ярче — до боли в глазах, а земля так раскалилась, что у королевского коня плавились подковы. Конь плёлся еле-еле, бока его лоснились от пота, и хозяину его пот тоже застилал глаза.

Гонца с вестью о приезде Короля Велико-Трудании посылали и сюда. Но в Баобабии, так же как и в Сугробии, его никто не встретил.

Страна была точно сонное царство: окна плотно зашторены, на улице ни единого человека. Дорогу спрашивать было не у кого. Да и незачем: весь золотой, с золотыми куполами и шпилями, дворец сиял не хуже солнца. Конь доплёлся до ворот и, изнурённый, опустился на землю. Собрав последние силы, Король выбрался из седла и промямлил своё имя толстому привратнику. Но тот лишь зевнул в ответ. Пришлось Джону искать Тронный зал самому. Там, на огромном золотом диване, возлежал Король Баобабии. У его ног, на золотых тюфяках, развалилась Принцесса. Повсюду в зале, откинувшись на высокие подушки, нежились на позолоченных кушетках придворные. Они были в шитых золотом одеждах, и Джон едва различал, где люди, где подушки — всё было пухлым и золотым. Лишь Король с красавицей Принцессой выделялись среди всех. Принцесса и вправду была красива — только безмерно толста! А отец её — ещё толще. Когда Джон приблизился, на лице Короля Баобабии появилась ленивая, толстая, сонная улыбка, но он даже не оторвал головы от подушки.

— Я приехал просить руки вашей дочери, — промямлил Джон.

Улыбка Короля стала ещё толще и ещё сонливей, он как бы говорил: «Проси, я не против». Все, похоже, ждали, что Джон сделает дальше. Он понял, что пора предложить Принцессе руку и сердце. Но он враз позабыл все слова, и его покинули последние силы. В отчаянии Джон решил припомнить потерянный стишок — он наверняка тронет сердце Принцессы. У молодого Короля кружилась голова, но он что-то смутно припомнил и, упав на колени перед лежавшей как куль Принцессой, пробормотал:

Принцесса широко зевнула.

Поскольку больше не происходило ровным счётом ничего, молодой Король поднялся и выбрался из дворца. Поставив конягу на все четыре ноги, он взгромоздился в седло и неспешно потрусил в Велико-Труданию. «Должно быть, я опять слова переврал», — подумал он, и эта мысль неотвязно преследовала его всю дорогу.

Министры с нетерпением ожидали Короля.

— Свершилось? — спросили они. — Пришли вы с Принцессой Юга к взаимному согласию?

— К полному согласию! — подтвердил Джон.

Министры просияли от радости.

— И когда же объявят о помолвке?

— Никогда! — сказал Джон и ушёл в свои покои. Там он попросил Селину принести ему апельсинового сока со льдом. Оранжады Селина готовила весьма искусно; вскоре перед Королем стоял высокий бокал с торчащими из него соломинками, а сверху плавал оранжевый ледяной шарик. Пока Король потягивал сок, Селина спросила:

— Ну как, поладили вы с Принцессой Юга?

— Нет, — коротко ответил Джон.

— Верно, не вы, а она с вами поладить не захотела.

— Селина, не забывайтесь!

— Ладно-ладно, молчу. Ещё чего-нибудь желаете?

— Нет. Завтра я поеду к Принцессе Трясинии.

— Тогда вам надо приготовить галоши и плащ, — сказала Селина и, прихватив чемодан Короля, направилась к двери.

— Селина, погоди! — окликнул Король.

Она остановилась.

— Куда ты деваешь мусор из корзины? — спросил Джон.

— В мусорный бак.

— Его опорожняли на этой неделе?

— Я даже специально за мусорщиком посылала, — ответила Селина. — Бак был полнёхонек.

Её ответ поверг Короля в глубокое уныние. Когда горничная вернулась сообщить, что его ждёт прохладный душ, Король даже головы не повернул — продолжал напевать песенку и барабанить пальцами по оконному стеклу, словно Селины вовсе не было рядом.