– От моего отца много барахла осталось, – хмуро пояснил тот. – Он собирался в такой спешке, опасаясь прихода кредиторов, что забыл кучу вещей.

«И самое главное – он забыл взять с собой сына», – едва не ляпнула я, но вовремя прикусила язык. Нет, такое точно не стоит упоминать. И без того Гилберту наверняка очень неприятно говорить про своих родителей, уже долгие годы не вспоминающих про его существование и живущих в собственное удовольствие.

– Ну что же, – вместо этого медленно протянула я и зябко потерла ладони, хотя в комнате было весьма тепло, даже жарко. – Тогда нам стоит спуститься к нему и в последний раз обсудить все детали.

– Хлоя… – внезапно проговорил Гилберт. Помолчал немного, словно собираясь с мыслями, затем негромко продолжил: – И все-таки, быть может, лучше отправиться за помощью к бургомистру? Подумайте – вы рискуете своей жизнью. Если честно, план Лукаса кажется мне весьма опасным и каким-то ненадежным. И прежде всего можете пострадать именно вы. Подумайте хорошенько.

План Лукаса. Я грустно усмехнулась, подумав, что у поддельного Лукаса тоже имелись планы на меня. И по иронии судьбы они ничем не отличались от того, что предложил настоящий Лукас Одли. По мнению обоих братьев, я должна была войти в жертвенный круг. А потом… Кто знает, что случится потом. Лукас уверял меня, что не позволит своему брату призвать демона. Моя покорность должна стать отвлекающим маневром. Пока Оливер будет готовить ритуал – Лукас ударит в него магией. Как говорится, найди хоть два отличия от того, что предлагал первый брат. Тот тоже уверял меня, что мое присутствие в круге будет лишь обманным ходом, призванным усыпить бдительность его одержимого демоном родственника. И при помощи магии он попытается изгнать зло из души несчастного.

Я опять потерла влажные и холодные от волнения руки. Неудивительно, что меня бросало в ледяную дрожь каждый раз, когда я думала о предстоящей ночи. А теперь мои сомнения стали еще сильнее. Если Анна не у Оливера, то у кого тогда? Не совершаю ли я великую глупость, вздумав пожертвовать жизнью во имя сестры, если ей, в свою очередь, ничего не грозит? Но с другой стороны – почему не грозит? Вряд ли ее похитили из благих побуждений.

Одно было очевидно – бургомистр мне точно ничем не поможет. Скорее я потеряю последний крохотный шанс спасти сестру и самой остаться в живых.

– Пойдемте, – сухо проговорила я. – Гилберт, Габриэль, я свой выбор сделала.

Гилберт укоризненно цокнул языком, но удержался от каких-либо замечаний. Лишь покачал головой и посторонился, выпуская меня в коридор.

Стоило признать очевидное – несколько часов отдыха сотворили с Лукасом настоящее чудо. Теперь ничто в его облике не напоминало то запуганное измученное существо, которое я вытащила на себе из дома его брата. Темные волнистые волосы, отросшие за время длительного заключения ниже плеч, были аккуратно расчесаны и скреплены сзади кожаным ремешком. Светлая просторная рубаха и широкие штаны скрывали болезненную худобу. В ореховых глазах горел огонек иронии, только властные морщинки по бокам рта стали более заметны, поскольку Лукас воспользовался бритвой хозяина дома и соскреб жесткую щетину.

– Мое почтение, найна, – приветствовал он меня небрежным поклоном. Выпрямился и смерил откровенно изучающим взглядом с ног до головы, после чего промурлыкал: – Вы готовы к подвигам и свершениям?

– Хотелось бы сегодня обойтись без героизма, – не удержалась я от сарказма.

– Ах, в жизни всегда есть место подвигу. – Лукас широко улыбнулся, словно его забавляло все происходящее.

Увы, я его чувств не разделяла. Мне было очень и очень страшно. Больше всего на свете я мечтала о том, чтобы это невеселое и жутковатое приключение как можно скорее завершилось, и завершилось, понятное дело, благополучно для всех участников. Впрочем, я ничуть не возражала, чтобы плохие люди при этом оказались наказаны со всей строгостью и справедливостью. Правда, зло всегда проигрывает только в сказках. Но все же надеюсь, что боги окажутся милостивы ко мне.

– Как вы себя чувствуете? – спросила я, с усилием отвлекшись от своих пессимистических размышлений о грядущем.

– Отлично! – Лукас довольно потянулся, словно кот при виде полной крынки сметаны. – Чувствую себя как нельзя лучше за последние два года.

– Просто удивительно, что вы так быстро восстановились, – не удержался и влез с замечанием Гилберт. – Обычному человеку пришлось бы долгие недели, если не месяцы приходить в себя после пережитого.

– Но я не обычный человек, – с плохо скрытым превосходством обронил Лукас. – Я – маг! А маги всегда отличались от людей. Естественно, в лучшую сторону. Да что там, не покривлю душой, если заявлю, что я и подобные мне стоим на ступень выше остального народа.

Последнее заявление прозвучало настолько гадко в своей хвалебной самоуверенности, что Гилберт аж скрипнул зубами. С явным намеком покосился на меня, словно говоря – а может, лучше все-таки к бургомистру, пока не поздно?

– А что такого? – нарочито удивился Лукас, уловив наше общее недовольство его словами. – Разве я не прав? У магов лучше реакция, быстрее скорость регенерации тканей, если, конечно, вам знакомы эти понятия. У нас острее зрение и тоньше нюх, мы за милю чуем опасность. Не говоря уж о том, что наши способности зачастую выходят за пределы понимания обычных людей. Ладно, забудем о магии, возьмем честный поединок на мечах, к примеру. И возьмем мага и обычного человека, при условии, что они обучались фехтованию равное количество времени. Как думаете, за кем окажется победа? Да в девяноста девяти случаях из ста – за магом. Именно по причинам, которые я изложил выше. Один процент спишем на счастливый случай и удачу, которая, как говорится, является улыбкой богов для избранных.

Всеобщее неловкое молчание было ответом на нескромную похвальбу мага. Еще никогда в жизни мне не было настолько противно. Ишь ты, сверхчеловек выискался. Н-да, а его брат намного приятнее себя вел, хотя и является одержимым.

– Ох, наверное, я немного увлекся, – опомнился Лукас, заметив, что никто не торопится присоединиться с восхвалениями в его честь. Показал все свои белоснежные зубы в ослепительной улыбке. – Простите. Просто я горжусь тем, кем родился. И имею на это полное право.