Строптивая, независимая, в обращении она была проста и приветлива. Разодевшись по своему усмотрению, молодая женщина преспокойно сидела час, два и больше, а Навротский, одобрив ее наряд, вскоре совершенно измучился, не в силах достичь желаемого эффекта в передаче блеска и тончайшей фактуры ее чудесного платья.

Черное и красное до бордового цвета, серебро и золото закатных лучей... Он бился день за днем, не позволяя Диане одеться иначе, и его упорство, столь сосредоточенно серьезное, импонировало ей, уважавшей в себе и в других упрямство и терпение в достижении вожделенных целей.

Застав художника за работой, Эста с любопытством вертелась около него. Затем она отправлялась по своим делам, обыкновенно на какую-нибудь лекцию или выставку, где, имея общие интересы, встречала Леонарда.

Диана удивлялась тому, что он явно избегает ее, ее дома, и не без тревоги посматривала на Эсту, уверенная в том, что Леонард не жених для нее. Она не ощущала ревности, да и в поклонниках недостатка у нее не было, и был один, куда более серьезный, чем Свирин. Все его звали Жорж, хотя его имя Георгий, но он был именно Жорж, что-то нерусское в русском в хорошем смысле, как Евгений Онегин мало похож на русского, оставаясь при этом истинно русским человеком во всем.

Куда моложе мужа Дианы, но они, Тимофей Иванович и Жорж, как люди одного круга и интересов, даже сошлись дружески. Жорж тайно заглядывался на нее, но самая свобода ее мужа, его чисто мужское превосходство, что женщину не унижает, а скорее служит ей защитой от всех напастей в жизни, удерживали ее, и она вдруг сообразила, что молодой поклонник Гермеса не просто прекрасный, а самый подходящий жених для ее племянницы.

Необходимо было лишь отвлечь Эсту от ее неусыпных занятий и книг, раскормить, одеть, и Жорж разглядит сам, какое это сокровище. В конце концов, их можно сосватать, ибо брак не любовное приключение, а серьезное дело, что они, как люди вполне серьезные, не могут не понимать. Лишь Леонарда следовало отвадить от Эсты, пока не поздно.

Просматривая акварельные листы и рисунки из папки художника, Эста вынула один - с изображением удивительно красивой женщины, чуть восточного типа, в пронизанном светом платье, сугубо театральном.

– Кто это?
– сказала она, показывая издали художнику и Диане и сама с восхищением разглядывая.
– Похожа на княгиню Юсупову. Не она ли?

Аристей с важностью помотал головой и проговорил:

– Это фея. Принцесса. Моя мама.

– Что, ваша мама - фея?
– рассмеялась Эста.

– Что, ваша мама - принцесса?
– ей в тон вторила Диана.

– Не слыхали? Не верите?
– между тем художник не прекращал своей сосредоточенной работы кистью.
– Пример Леонарда заразителен. Я тоже могу рассказать сказку о своем детстве в баснословные времена.

– О, да!
– Эста опустилась в кресло.

– Мама моя была учительницей и молодой матерью так естественно, что, казалось, она была всегда, во веки веков, такою, какою я ее помню, - заговорил художник, сосредоточенно водя кистью.
– Она осталась в моем восприятии тем особенным существом, кого в сказках называют феями или принцессами.

Аристей замолк и принялся вытирать кисть, Диана зашевелилась, Эста зачарованно смотрела перед собою, словно продолжение сказки она воочию где-то видела.

– Фея обернулась земной женщиной? Но как грустно сложилась ее судьба, - проговорила Диана, готовая заплакать.

Аристей, тронутый сочувствием и негой, исходившими от молодой женщины, сам ощутил перетекающую по всему телу негу любви и страсти и с волнением сказал:

– В ущелье, где в нефритовом гроте покоилась фея в лучах драгоценных камней, я был, и тогда-то случилось страшное землетрясение в горах. И вот я узнал, оказывается, мне удалось воссоздать образ феи столь чудесно, что она вновь обрела свою бессмертную душу, - закончил свой рассказ Аристей с весьма самонадеянным заявлением, между тем в работе над портретом он столь продвинулся, чему сам удивился.

– Это настоящая сказка? Или ваша жизнь в сказочном ключе?
– спросила Диана, отчасти наслышанная о приключениях художника.
– А страна света? Что это такое?

– Шамбала?
– предположила Эста.

– Я еще не знаю, - покачал раздумчиво головой Аристей.
– Но Шамбала, или Святой Грааль, - все этика, мистическая этика. А страна света, уже по определению, - эстетика. Здесь мир первосущностей, что нашло свое выражение в религии Зороастра, в даосизме, к примеру, не говоря об античной мифологии и философии.

В них художественное начало превалирует. Впоследствии мир раскололся в борьбе различных исторических сил, что нашло свое отражение в развитых религиях, а в Новое время - в различных идеологических учениях, равно разрушительных, поскольку утверждение добра одними порождает вражду и злобу у других.

И вот Фея сошла на Землю, чтобы внести красоту в мир, погрязший в пресловутой борьбе добра и зла. Время для нее оказалось крайне неблагоприятно. Но детство мое, я думаю, и ваше освещено ее посещением Земли.