Ну, они, знамо дело, испугались… Поняли, что я могу их прижучить… Их начальник мне сразу выдал червонец: "На, Коля, го-рит, подлечися… Я тобе сочувствую и понимаю… Но и ты пойми нас — мы тоже — люди…"

Всё энто, правда, чуть погодя было, с глазу на глаз. А когда я поднялси со свово одра-то, почти что смертного, то говорю собравшимся ротозеям: "Платите, говорю, за преставление! Из-за вас, мудаков, чуть в ящик не сыграмши! Так, поверишь мне или нет, — кто по двадцать копеек, кто даже и полтинник не пожалел, кто по пятачку — а набралося как раз на портейный…

Собрамши дань, я — прямиком в санчасть — бюллетень оформлять. Начальник электроцеха подсобил — выдали без звука. Я сразу — в запой. Долго тады пил. Всё никак не мог опомнитца: оказыватца, смерти-то нету! Вона как! Так что ты, тама, в армии-то не боись! Энто говорю тобе я — Николай Круглов, одной ногой побымавши тама… И честно скажу тобе, парень, жисть-то тама лутче… Вот токмо никак не могу еш-шо понять, чего я такого в энтой жисти еш-шо не сделал — коли мне не дали умереть…

Дядя Коля прервал свой рассказ для того, чтобы испить ещё некоторую, теперь уже малую дозу, горячительного напитка. Занюхав хлебом, он продолжал свою историю.

— А в то время, пока я бымши на больничном, про энтот случай узнали в заводской редакции. Ихний корреспондент долго мене не мог выловить. Он и домой приходил, у подъезда поджидал, соседей расспрашивал — всё для того, чтобы взять с мене интервью. Не сумемши мене найтить, он, стервец, расспросил очевидцев, а те наплели с три короба. И он написал статью в заводской газете под названием "Николай Круглов — Феномен Электричества". Статья энта кому-то пришлась в жилу, и её опубликовали в газете "Труд". Токмо имя моё зачем-то изменили…

— Что же, дядя Коля, там написали, в статье-то? — Игорь, хотя и устал изрядно от дяди Колиного рассказа, не мог не участвовать в разговоре.

— А вот, то-то и оно, что написали, будто, мене шибануло молнией, и, будто, опосля энтого у меня открылися всякие там нечеловеческие способности, и что я могу замерять пальцами электричество. Так вот, из-за энтой статьи вышел у мене однажды по пьяному делу спор с одним электриком. Сам не знаю, зачем, возьми я и скажи, что, действительно, могу такое деить. И пришлося мене снова касаться тока. И вот тадыть-то и оказалося, что ток мене и не берёт!

— Так-то! — закончил свой рассказ Круглов — Давай еш-шо по чуть-чуть — и я отведу тобе в Отдел Кадров "бегунок" сдать.

По дороге к Отделу Кадров проходили мимо "Расстояния между пристройками". После того, как Сашка уволился, один, Игорь тут уже не бывал.

— Дядя Коля! — обратился он к своему спутнику. — Дай-ка я тебе на прощание раскрою одну заводскую тайну…

— Ну-кась… — откликнулся шагавший рядом Николай. — Что энто у тобе така за тайна, да я не знаю? Быть такого не могёт!

— А вона! Поди сюда! — И Игорь шагнул в сторону контейнеров.

Пробравшись по замысловатым проходам между ящиками, коллеги оказались в просторном "Расстоянии между пристройками".

— Вот-те на! — воскликнул Круглов, сразу смекнув в чём дело. — Что ж ты мене раньше не показал такого чуда? Энто же надоть такому быть! — Дядя Коля прошёл вдоль по "Расстоянию" взад и вперёд. — Тута прям жить можно!

— Главное, безопасно! — заметил Игорь. — Ни один вохровец не догадается! Мы тут с Сашкой каждый день по нескольку часов проводили. Ни разу не застукали. Только, когда сюда залезешь, ящиками и фанерами вход прикрывай за собой. То же самое — когда покидаешь место.

— Сколько лет на Заводе! А не знал, что существуют таковские тайны природы! — Николай присел на корточки. — За энто тобе, Игорёк, моё огромное спасибо!

— Да, за что спасибо-то, дядь Коль? — Игорь тоже присел рядом. — Я, ведь, всё одно ухожу в армию… Последний раз я тут… Сашка стращал… Говорил некоторые не возвращаются…

— Ну, некоторые — значит не ты. И раз так… — Николай вытащил из рукава недопитую поллитровку — Давай еш-шо обмоем: твою отправку и моё… новоселье…

Только Круглов распрощался с Игорем и вышел из Отдела Кадров, где он оставил призывника, как его остановили два человека в штатском, чтобы проверить пропуск.

Дядя Коля почувствовал недоброе…

— Да, вы, что, робяты, никак новенькие… Я ж тута, на Заводе, четверть века работаю, и никто еш-шо не проверял так, чтобы прям на улице…

Но лица штатских были слишком серьёзными, и Николай "прикусил язык".

— Придётся пройти в "Отдел", — мрачно сказал один из них, долго вертевший в руках пропуск, не зная, к чему придраться: "зайчики", "птички", кружки и квадратики, с точками и без, пестрели на тыльной стороне пропуска, обозначая, что почти что нет такого места на Заводе, куда дяде Коле был запрещён доступ.