Беатов Александр Георгиевич
Шрифт:
Дворник не решился отказываться и пошёл с дядей Колей.
Внизу, у входа в цех, на доске почёта, действительно висела фотография, на которую раньше он никогда не обращал внимания. Под ней была надпись: "НИКОЛАЙ КРУГЛОВ".
Дядя Коля был сфотографирован в пиджаке и белой рубашке, весьма контрастировавшими с его смуглым обветренным прожитой жизнью лицом.
4. "Третий — лишний"
Сашка хотел было уже выбраться из шкафа, как услышал, что кто-то опять вошёл в раздевалку. Он замер, оставаясь в неудобной позе. Кто-то подошёл вплотную к его шкафу и стал заглядывать в щель. Сашка насторожился, боясь пошевельнуться. Кто-то засунул пальцы за верхний угол дверцы и стал её отгибать, стараясь при этом заглянуть в темноту.
"Неужели, на самом деле, дядя Коля" — всерьёз подумал парень, — "Вернулся пришивать?!"
"Если б это был Игорь", — продолжал он размышлять, — "То не стал бы гнуть дверь — у него, ведь, есть свой ключ…"
— Волгин! — услышал он голос Игоря — и на душе сразу как-то полегчало. — Выходи! Я знаю, что ты тут!
Испуг прошёл. Но, продолжая начатую игру, Сашка молчал.
"Ну-ну!" — подумал он, — "Так ты и знаешь! Чего ж тогда зря дверь-то гнул?"
Хотя ноги его совсем затекли от неудобной позы, и от духоты болела голова, страдалец мужественно продолжал терпеть, полагая, что Игорь мог быть не вполне уверен, что Сашка — тут, также он мог забыть ключ в шкафу для чего и пришёл, чтобы как-нибудь открыть дверь.
Игорь снова начал молча отгибать дверцу, и Сашка усмехнулся про себя:
"Так оно и есть — провокация! Меня на мякине не проведёшь!"
Через минуту неудачных попыток открыть шкаф, Игорь со всей силы пнул в дверь ногой.
— Ах ты, сука! Не судьба видать! — сказал он громко вслух, как бы, самому себе. — Придётся возвращаться в цеха!
И Сашка действительно услышал удаляющиеся шаги и посвистывание. Прошла минута. Он всё ещё сомневался, что Игорь так просто ушёл. Он подождал какое-то время и, чувствуя, что больше не в силах терпеть муку, наконец, решился вылезти из своего добровольного плена, нащупал замок на дверце и повернул ручку…
Однако, не успел он ещё толкнуть дверцу, как кто-то с силой рванул её, и ударил в лицо. Он провалился в глубину шкафа, за висевшие сзади куртки.
— Забивай! — услышал он голос Машки, и удары один за другим посыпались сквозь одежду, сорвавшуюся уже с вешалок ему на голову.
— Ногами давай!! — командовал Игорь.
И действительно, что-то тяжёлое ударило его по животу, стало часто пинать, давить…
— А-а!.. — заорал Сашка, а нога стала дёргаться ещё чаще, трамбуя его, будто мягкую глину.
— Ага! Не нравится! — услышал он, — Попался, сука! А ну, падло, вылезай, кончать будем!!!
Сашка стал выкарабкиваться из "шкапа", превратившегося в западню. Ноги так затекли, что, едва выбравшись из темноты и вдобавок — ослеплённый ярким светом, — он не смог подняться и упал. И тут же снова чья-то нога ударила ему по груди и хотя не со всей силы, но всё-таки очень больно.
Он продолжал лежать, корчась от боли в солнечном сплетении, и стоявшие над ним Игорь с Машкой, смеялись, полагая, что он им подыгрывает.
— Встать, падло! — крикнул Машка. — А то щас взаправду забьём!
Сашка начал подниматься, но занемевшие ноги не держали — он снова упал.
— Гляди, видать ему дядя Коля ноги-то перебил! — давясь от смеха, проговорил Игорь.
— У меня ноги… занемели… — выдавил из себя Сашка.
— А какого ты там сидел-то? — продолжал насмехаться Игорь.
— Я выслеживал Кольку-робота…
— Так мы тебе и поверили! — сказал Машка, непосвящённый в игру про дядю Колю.
— Кольку, говоришь… — Игорь перестал смеяться. — Тадыть другое дело!
Сашка кое-как поднялся.
— Зачем больно-то бьёте?
— Ага! — снова засмеялись Игорь и Машка.
— Это — игра такая! — пояснил Игорь.
— Нет! — добавил Машка. — Он думает, что с ним играют. А его — взаправду!
— Для того и бьют, чтоб больно было! — Игорь толкнул Сашку к шкафу. — Не будешь отделяться!
— Я не отделялся… — стал оправдываться Сашка.
— Как же не отделялся? — отчитывал его Игорь в полу-шутку. — А кто давеча на лестнице ввел в сомнение с броском пропуска и сделался третьим?!
— Как это — "третьим"?
— А так: третий — значит лишний. Аль не знаешь пословиц?
— А раз лишний — значит надоть забивать! — вскрикнул Машка и набросился на Сашку, начиная работать в пол-силы кулаками, нанося частые удару в живот. Игорь тут же присоединился к Машке. Хотя били не сильно, однако — больно, если не удавалось увернуться и подставить для защиты либо руку, либо — ребро. Били с двух сторон. А с третьей был шкаф. Зажавшись в комок, Сашка сел на корточки. И тогда бить прекратили.