Тяжело было возвращаться к действительности после таких погружений в воспоминания и грёзы…

Саша стал читать дальше:

Да и действительно, какое значение может иметь всё это, что может испортиться, сломаться, истереться? По сравнению с тем, что мне нравится и не нравится, что, я знаю, должно быть так и только так идеально, но… чего… нет…

Мысль не обязательно нужно доказать; мыслью необходимо однажды проникнуться, почувствовать, понять, как аксиому, — то есть, что это может быть только так и это не подлежит моему сомнению. Поверить нужно. В вере мы увидим тысячу аргументов, которые невозможно выразить, доказать словами, а возможно только интуитивно почувствовать. И это будет больше, чем доказательство, плоское, геометрическое. Это — сама чистая, ничем не отравленная суть…"

Саша остановился. Если стукач что-то понял, то следовало ожидать продолжения разговора с врачом", — подумал он. — "Как мне ответить на вопрос: верующий ли я? Я ведь и сам ещё не знаю! Ведь я только что уверовал. Ведь я ещё многое не проверил… И со многими вещами не согласен… Но теперь уже всё равно… Пусть читает, подонок! Буду и дальше писать всё, что думаю, всё, что нужно мне! Авось прорастёт в его грязной душе хоть что-нибудь хорошее…

На следующий день Саша написал Володе-дворнику письмо, объяснил ему, где он находится, пригласил навестить, "подобно тому, как он навещал некогда своего приятеля". Зачем Саша намекнул этими словами о разговоре в кафе? Он и сам не знал. Наверное, хотелось, чтобы Володя проявил такое же к нему участие, показал, что он такой же хороший и верный друг, каким он, был для Сашиного тёзки, прошедшего через психушку.

Володя приехал через две недели. Намёк в письме был понят, и он тайком передал Саше четвертинку водки, извинился, что не привёз большего количества, поскольку сильно поиздержался и не знает, где достать денег, чтобы заняться лечением зубов.

Саша поблагодарил Володю, спрятал бутылку в большой боковой карман пижамы.

"Запретный плод — сладок!" Он не столько хотел выпить, сколько ему было интересно совершить то, о чём потом можно было бы вспомнить вместе с дворником, поговорить, рассказать кому-то другому…

Но к Саше Володя относился иначе, чем к своему другому приятелю… Если того он считал здоровым, то Сашу — нет…

Об этом он не постеснялся даже сказать, когда они прогуливались по территории больницы. Саша похвастался приятелю о том, как ему удалось обхитрить сначала заводского психотерапевта, чтобы попасть в больницу, затем — теперешних больничных врачей и психологов на тестировании.

— Если бы не твои советы, наверное, у меня ничего бы не получилось, — закончил Сашка свой рассказ, в котором невольно несколько преувеличил свои "подвиги".

— Честно говоря, старик, ты зря радуешься этому, — ответствовал ему дворник. — Ты и был не совсем-то здоров, скажу тебе откровенно… Иначе бы у тебя ничего не вышло. Не только я, но даже Игорь так считает… Я с ним как-то раз на Заводе потолковал обо всём… Он мне тогда рассказал одну историю про тебя…

— Какую историю? — опешил Сашка. — О чём ты?

— Да, вот, про то, как ты на Заводе ни с того, ни с сего лампы дневного света начал колоть…

— Да, ведь, это была игра! — возразил Сашка. — Мы играем в это на Заводе: то кран водопроводный открутим, то "забьём" друг друга в шутку…

— Вот-вот! Это и не нормально! Игорь со мной согласен. Он сказал, что ты всегда был инициатором в таких делах.

— Так-так! — Саша замолчал, задумался. Эти слова Володи будто подкосили его. Считать себя больным — значило зачеркнуть все "заслуги" своей изворотливости и хитрости, исключить весь "подвиг", который, как считал Сашка, он совершал, противостав один на один с государственной бюрократической машиной, в которой, оказывалось, ему было заранее отведено место поломанной шестерёнки.

— Ты, не переживай, старик… Каждому — своё… Вот, Игорь, тоже по твоему совету ходил к психотерапевту после тебя… Так, у него ничего не получилось… Ему так прямо и сказали: "Идите, молодой человек, в армию. Армия снимет все ваши проблемы".

— И ты с этим согласен? Зачем же он пошёл следом за мной? Там — что, дураки? Они же наверняка сразу спросили его, в каком цехе он работает. А следующим вопросом, наверняка был такой: знает ли он Сашку Волгина и где теперь — Сашка? И что, ты думаешь, он ответил?

— Да, действительно, он передал мне свой разговор с психиатром. Он ответил что тебя не знает…

— Ему поставили вилку. Но я бы на его месте не врал и ответил бы, что знаю… А дальше "косил" бы, рассчитывая только на себя, на свою игру. Его сразу уличили в нечестности — поэтому у него ничего и не получилось!

— Откуда ты знаешь? Всё могло быть не поэтому. Неужели ты, и правда, думаешь, что сумел всех обхитрить! Сам же сказал, что там — не дураки!

— А твой приятель, разве тоже больной, если сумел "закосить" из-за того, что не мог поверить в существование Святого Духа?