Дверь нужной квартиры оказалась приоткрытой, да и сам хозяин уже поджидал гостя у порога.

– Вот это скорость передвижения, – вместо приветствия произнес Клюныч, – черепаха, и та добралась бы раньше.

– Задумался по дороге, – признался Федор.

– Думать вредно. Надо знать, анализировать и сопоставлять. И делать соответствующие выводы.

– И к каким выводам ты пришел?

– К неутешительным. Есть два момента, – Клюня отправился в комнату, не утруждая себя излишними церемониями с гостем, – смотри.

– У меня персонажи образовались новые, – крикнул в спину приятеля Федор, – с ними поможешь?

– Потом, – отмахнулся Клюня, роясь в каких-то бумагах. – А ты чего застыл, как неродной? Сюда двигай.

– Ответь мне на один вопрос, – попросил Федор, – как ты умудряешься ходить постоянно в одном и том же свитере и не пачкать его?

– А, это, – Клюныч взглянул на свой вечный темный свитер на молнии, – у меня их закуплено штук двадцать, по-моему. Я просто выбрасываю один и надеваю другой.

– Ничего себе! – удивился Федор. – Мне бы такое и в голову не пришло.

– Экономлю время, – пояснил приятель. – Зачем тратить его на стирку и прочие… всякие? И в морозилке полно пиццы. Разогрел – и ешь. А упаковку можно выбросить. Так что посуды грязной тоже нет. Хочешь?

– Пиццы?

– Ну да, пора подкрепиться вроде бы.

– Валяй.

Пока Клюныч возился с микроволновкой, Федор решил просмотреть новую порцию распечаток. Какой-то Семенов Григорий Владимирович, двадцать три года…

– Клюныч, а кто это? – спросил он, заглянув на кухню. – Новый Семенов. Он тоже родственник?

– Сынуля племянника твоего. Тот Семенов Владимир Тимофеевич, а этот, ну, сам видишь.

– И как ты все помнишь? – удивился Федор. – А каким боком он ко всей этой истории?

– Читай дальше. Сейчас пиццу вытащу и сделаю пояснения.

Они с удовольствием жевали разделенную пополам пиццу с креветками, запивая ее сладким кофе. Напиток Клюныч предпочитал растворимый из тех же соображений экономии времени. Чай он не любил – с пиццей плохо сочетается.

– Вкусная, зараза, – заметил Федор, – и почему я никогда ее не ем?

– Бери пример, – Клюня для убедительности похлопал себя по плоскому животу, – всегда сыт и лишнего веса не набрал. Итальянцы знают толк в еде. Так, вернемся к нашим ежикам.

– К кому? – не понял Федор.

– Мультфильма не смотрел, что ли? Потому что все, как там, – в тумане. Сынуля великовозрастный у папаши словно кость в горле. Раздолбай, институт бросил, ничем не занимается, а красиво пожить любит.

– Это к тому, что ему не помешали бы деньги?

– Именно. Тем более что он уже не раз попадался на темноватеньких таких делишках. Пока, правда, по мелочи.

У Федора зазвонил телефон. Пока он разговаривал, Клюныч разглядывал список личностей, требующих проверки. Он качал головой, прикрывал один глаз, что-то припоминая, и даже полез поглядеть в компьютере.

– Вот звонила подруга жены, – отчитался Федор. – Я ей про Гришу сказал, что надо бы и эту версию рассмотреть. Он может быть замешан?

– Вполне. А тебе про всех надо искать? – спросил Клюныч, показывая листок с фамилиями. – Времени много уйдет. Ты бы расположил их в порядке очередности.

– Вначале Штирлица, – сказал Федор, – но как его разыскивать, понятия не имею.

– Что известно про него?

– Ни-че-го. Только общие приметы: высокий спортивный брюнет в кожаной куртке.

– Негусто, – поскреб в затылке Клюныч. – Я хоть и стою чего-то, но не волшебник. Попробуем с другой стороны. Пробьем всех, кто всплывет рядом с именем твоей колдуньи.

– Не колдуньи, а гадалки.

– Без разницы. Вот об этом я и хотел тебе сказать. Это и есть второй момент. Но ты не хочешь нормально, по порядку. От этого получается каша в голове.

– Хорошо, давай по-твоему, – кивнул Федор, – начинай.

– Первое. Сын Семенова. Надо проверить, где он находился в пятницу. Этого я сделать не могу, ты сам как-нибудь сообрази. Он может оказаться нужным нам человеком. Второе. Личность самой Смирновой.

– А что с ней?

– Не пойму. Она как-то была связана с… то ли с органами, то ли еще с чем-то.

– С милицией, что ли?

– Судя по некоторым данным, это может оказаться… как бы выразиться… скажем, Контора. Какая именно, точно сказать не могу.

– ФСБ?

– Говорю же тебе, не знаю. Не буду ручаться за неверную информацию. Какие-то услуги она оказывала. Но непонятно – кому. Я покопаюсь еще, может, всплывет еще что-нибудь.

– Вот это поворот, – покачал головой Федор. – И куда теперь?

– Смотри, вчера я выудил сообщение об убийстве Смирновой в сводке ГУВД. Это просто, туда любой школьник добраться может. А сегодня в более серьезные места полез. И знаешь, что обнаружил? Вчера дело Смирновой было открыто, а сегодня – нет такого дела.

– И что это значит?

– Или закрыли, или передали в другое ведомство.

– А выяснить нельзя?

– Кто я, по-твоему, Господь Бог? Сам думай, кто она такая.

– Час от часу не легче. Такое я не потяну. Кто же полезет в здравом уме в Контору?

– Может, этот Штирлиц от них? – предположил Клюня.

– Не укладывается как-то, – сказал Федор после недолгого молчания. – Слишком всего много. Я возьму распечатки?

– На здоровье. Ох, Федор, не расплатиться тебе со мной.

– Не волнуйся, Клюныч, получишь все, что хочешь.

– Ловлю на слове!

Федор засобирался, пока еще не представляя, что делать дальше. Вспомнил, что хотел позвонить немецкой журналистке. Если немка была в доме гадалки в пятницу и действительно чем-то похожа на его жену, тогда подозрение с Леры можно будет снять.

Он набрал номер телефона, который написала Вика. Вроде местный, питерский. Видно, журналистка SIM-карту поменяла, чтобы было удобнее.

– Слушаю, – раздался в трубке приглушенный голос.

– Это госпожа Бергер? – спросил Федор, удивляясь, что журналистка произнесла слово практически без акцента.

– Да, – подтвердил голос, – с кем я говорю?

– Меня зовут Федор Андреев. Госпожа Бергер, мне необходимо с вами увидеться. Простите, это важно. Дело в том, что мою жену подозревают в преступлении, которого она не совершала. Вы были в пятницу в одном доме. Это ведь вы там были?

Трубка безмолвствовала.

– Алло, госпожа Бергер, вы слышите меня?

В ответ не раздалось ни звука.

– Что же это такое? – предпринял еще одну попытку прорваться к неведомой журналистке Федор. – Скажите хоть слово, чтобы я понял, что дело не в связи.

Послышалось покашливание.

– Вы слышите меня, фрау Бергер? Я тоже журналист. И могу познакомить с интересующими вас людьми. Моя жена – внучка доктора Варакина, про которого вы приехали собирать материал. Она могла бы рассказать вам…

– Спасибо, не надо.

– Чего не надо?

– Ничего. И не звоните мне больше. Я уезжаю.

– Послушайте… – начал Федор, но услышал короткие гудки. – Вот тварь, нельзя же так!

Он снова набрал номер. Журналистка не откликалась.

Ругая ее и себя на разные лады, он побрел в комнату, где Клюныч уже пребывал в ином измерении. Федор потряс его за плечо, и взлохмаченный гений с неохотой оторвался от монитора.

– Ты еще не ушел? Я сейчас. – Клюня снова уткнулся в компьютер.

– Нет уж! – закричал Федор. – Вернись сейчас же! Немедленно!

– Чего орешь? Не глухой пока что.

– Клюня, вот еще фамилия. Сможешь?

– Срочно?

– Сейчас! Немедленно!

– Не вопи, а то я напутаю что-нибудь.

– Найди мне эту бюргершу поганую. Где остановилась, на какой срок приехала, ну и все такое. Я ей покажу, как трубку бросать!

– Остынь, – спокойно сказал Клюныч. – Так делу только вред. Голова плохо соображает, если ею пользоваться не по назначению. Уходи на кухню, не мешай лучше.

Федор поплелся на кухню и, не успев отойти от разговора с упертой журналисткой, набрал другой номер.

– Снова вы? – прозвучал солидный мужской голос. – Мы с вами уже все обсудили.

– Владимир Тимофеевич, мне необходимо выяснить еще одну деталь.

– Мне некогда.

– Это касается вашего сына, – быстро сказал Федор, опасаясь, как бы тот не бросил трубку.

– Что с ним? Опять фортель выкинул?

– Вы знаете, где он находился в пятницу?

– Я что ему, нянька? Где хотел, там и куролесил. Говорите, что вам нужно, или я отключусь.

– Он с Лидией Сергеевной был знаком?

– Конечно.

– А когда они виделись в последний раз?

– Понятия не имею. Я уже говорил вам, что она пришла ко мне около месяца назад и заявила, что уезжает. А квартиру свою оставляет вашей жене. Чтобы мы потом претензий не предъявляли. Словно я сплю и вижу, как бы ее квартиру прибрать к рукам! Да я десять таких купить могу!

– А сыну вашему она тоже сообщила все это?

– Он был у меня.

– И как он отреагировал?

– Как надо, так и отреагировал. Разговор окончен. Все, что нужно, я рассказал. И кому нужно. Не стоит лезть в мои дела. Это может плохо кончиться. Ясно?

– Куда же яснее.

– Ищите в других местах.

Племянник дал отбой. Федор в общем-то и не рассчитывал, что тот начнет откровенничать. Но по тому, как отреагирует Владимир Тимофеевич на вопрос о сыне, можно было понять хоть что-то. После разговора Федор укрепился в мысли, что сынком стоит заняться вплотную.

На кухню прошлепал Клюныч. Вид у него был задумчивый. Он поморгал вечно воспаленными глазами, плюхнулся в кресло и взглянул искоса:

– Что, еще кто-то тебя послал? Учти, у меня и без твоих заморочек работы хватает. Держи свою фрау.

– Спасибо. Что это такое? – спросил Федор, глядя на какие-то цифры на листке.

– Номер телефона гостиницы.

– А как она называется?

– Не помню. То ли дача какая-то, то ли дом чей-то. Где-то на Каменном острове. Там таких мест непонятных… Могу уточнить, если хочешь.

– Не надо. Там скажут.

Через некоторое время Федор узнал, как называется гостиница. Только информация оказалась к тому времени неактуальной. Фрау Бергер покинула это место. И по сведениям дежурной, должна была находиться на борту «Люфтганзы». Единственная зацепка, которую удалось выудить, – что прибыла она из небольшого городка с непроизносимым названием где-то неподалеку от Франкфурта. Оставалось надеяться на гений Клюныча – вдруг сможет отыскать ее в густонаселенной Германии.

Федор в который раз собрался уходить, но кстати вспомнил, что один персонаж вылетел у него из головы. Отшельник. Пришлось и его внести в список. Клюныч начал ворчать, но, узнав, что отыскать неизвестного героя пытались многие и всем это оказалось не по силам, принял вызов. Оставив его наедине с любимым занятием, Федор наконец-то ушел.

На кухне Вика обнаружила пригревшуюся в кресле Леру. Кофе остывал в чашке, но она, судя по всему, так и не притронулась к напитку.

– Горазда дрыхнуть, – заметила Вика. – Просыпайся, у меня новости.

– Какие? – оживилась Лера. – Я не спала, задумалась. Все хотела спросить, что это за кофе такой? Запах – изумительный.

– Не помню. И вообще пора бы и о другом подумать. А то можно решить, что самая важная проблема сейчас – узнать, какой кофе мы пьем.

– Не буду больше, – пообещала Лера.

– Мои коммерсанты настаивают на культурно-развлекательной программе. Я уж отнекивалась, как могла, но они обижаются. Мне отношения с ними портить не с руки. Так что пришлось согласиться.

– Иди развейся.

– Дослушай вначале, а потом уже советы давай. Я гениальную вещь придумала.

– Кто бы сомневался. По части развлечений тебе равных нет.

– Знаешь, на каких условиях я согласилась на их мероприятия? Сказала, что приду, если там будет присутствовать один человек. И они меня с ним ненавязчиво так познакомят.

– Кто заинтересовал тебя на этот раз?

– Не догадаешься. – Вика сделала таинственное лицо. – Семенов Григорий Владимирович.

– Это… – нахмурилась, соображая, Лера.

– Сын родственника гадалки!

– Откуда ты узнала, как его зовут?

– От Федора. У него большие подозрения насчет сынули этого. Парень – балбес редкостный, только и делает, что по клубам шляется да пижонит.

– Ты что, все это сказала своим коммерсантам?

– За идиотку держишь? Я сказочку придумала, что мне бы надо проверить людей, якобы набивающихся в клиенты. Приглядеться, так сказать, с близкого расстояния. А они, оказывается, с ними и так знакомы. Питер – город маленький.

– Не поняла я, если он ничем не занимается, то как…

– Не он, а его отец.

– С кем же ты знакомиться собираешься?

– Вот тупая. С сыном, чтобы якобы разузнать про отца. Понятно?

– Примерно. И твои клиенты согласились?

– А я им пообещала скидку сделать. Приличную. Из-за тебя стараюсь.

– Не надо, Вика.

– Поведаю страшную тайну: ваши питерские деньги – такая мелочь по сравнению с московскими, что особо я не пострадаю. В материальном плане.

– Спасибо, обрадовала. Ценю. Только… не опасно это?

– Что тут опасного? Я же не собираюсь ему выкладывать все, что знаю. Так, поболтаем о том о сем. Ты идешь со мной.

– Я-то зачем?

– Оставить тебя одну не могу. Что-нибудь выкинешь. А я Федору обещала, что буду за тобой приглядывать. Так что пошли одеваться. Я тебе новый образ придумывать буду.

– Какой еще образ?

– Замаскирую, чтобы никто не узнал. Вряд ли, конечно, тебя по клубам разыскивать станут, но лучше перестраховаться.

Пока Вика перетряхивала свой гардероб в поисках подходящих вещей, Лера проверила электронную почту. Новых сообщений не было.

– Ждешь указаний? – съязвила Вика, появляясь в дверях. – Хватит копаться, иди одежду примерять.

– Может, чего-нибудь попроще? – попросила Лера. – Я привыкла к штанам.

– Если будешь меня слушать, все пройдет хорошо. Давай как раньше, помнишь?

Еще в студенческие времена был период, когда они, появляясь на различных тусовках, изображали из себя сестер. Это производило ошеломляющее впечатление из-за того, что они были разные. В принципе и их взаимный интерес был вызван тем, насколько не походили они друг на друга. Им нравилось бесконечно спорить и препираться. Дружбу это не разрушало, а каким-то непонятным образом укрепляло. Им было не скучно вместе, и они хорошо дополняли друг друга. При постоянных разногласиях по любому вопросу они умудрялись понимать друг друга практически без слов. И никогда не стремились подражать одна другой.

Эта разница во внешности и поведении давала им возможность оставаться самими собой. И при желании играть разные роли. Зачастую, не договариваясь заранее, а импровизируя на ходу, они выдавали себя то за преданных сестер, то за ссорящихся любовниц, то за соперниц. Увлекалась такими играми в основном Вика. Она любила примерять на себя разные образы. А Лера зачастую просто изображала фон, на котором могла блистать неугомонная подруга.

Вика экспериментировала с прическами, одеждой и манерой поведения, оттачивая мастерство завлечения в свои сети представителей противоположного пола. Ей нравилось дразнить их и чувствовать собственную власть. Она быстро увлекалась и мгновенно остывала, оставляя предмет своего интереса в полном недоумении. В итоге за ней прочно закрепилась репутация стервы, которой она очень гордилась.

– Все-таки приятно ощущать себя стервой, – сказала как-то Вика.

– Что же хорошего? – удивилась Лера. – Все опасаются тебя, и никто никогда не бывает искренним.

– Зато относятся всерьез.

– Кто?

– Мужики. Сама понимаешь, дамы меня интересуют мало, от них в жизни практически никакого толку. За редким исключением, – добавила Вика, поглядев на нахмурившуюся подругу.

– Что же тебе нужно от мужиков?

– Как это – что? Вся реальная власть в этой жизни у кого? А как они относятся к женщинам?

– По-разному.

– Как бы не так! Мы для них – коровы. Телки, поняла? Увидел, воспользовался – и пока, дорогая, все было прекрасно, как-нибудь позвоню.

– Не все же так! – возмутилась Лера. – Ты рассматриваешь крайние варианты. Есть еще и любовь.

– Какая, к черту, любовь! Тебе что, двенадцать лет, чтобы верить в сказки?

– А что же есть?

– Гормональный взрыв. Определенные химические изменения как реакция на внешний раздражитель. Когда все это бурлит в крови, возникает тяга к определенному человеку. Если ее удовлетворить, организм приходит в норму и притяжение исчезает. Все просто. Химия.

– И это все?

– Ну, конечно, если кто-то не отвечает взаимностью, тут и возникают разные навороты. Люди начинают страдать и придумывать всякую ерунду.

– Я не верю, что все так просто.

– Подрастешь – поймешь, что я была права.

Лере не хотелось принимать такую трактовку любви. Тогда она еще не могла опереться на собственный опыт, которого была лишена. «Время покажет», – думала она в те времена.

Время показало не скоро.

Вика взялась за дело с присущей ей энергией. Она накрасила Леру «под себя», приладила все тот же парик и подвела к зеркалу. Лере оставалось только изумленно смотреть, удивляясь, насколько макияж изменяет человека. Они стояли рядом и, невзирая на небольшую разницу в росте, комплекции и чертах лица, выглядели настоящими сестрами.

– Ну ты даешь! – только и смогла выдохнуть Лера. – Пора в имиджмейкеры. С такими способностями ты далеко пойдешь.

– Данный этап в моей жизни уже закончился. А навыки остались. Пригодились вот… Ну что, осталось одежду подобрать.

– Я в брюках пойду, ладно?

– Иди в чем хочешь, все равно уже. А я все-таки предпочитаю что-нибудь понаряднее.

И Вика унеслась доводить себя до нужной кондиции. Лера надела кожаные штаны и рубашку и услышала, как подруга громко говорит в соседней комнате. Она заглянула узнать, что понадобилось Вике. Та, стоя в одном белье и глядя на разложенные в кресле наряды, разговаривала по телефону.

– Выходим, – сказала она, положив трубку. – Нас ждут на набережной. Будем на теплоходе кататься.

– Давно я по Неве не каталась, – улыбнулась Лера.

– Как забралась в свой медвежий угол, так про все и позабыла. Нет, так не пойдет.

– Что?

– Рубашку снимай. Что это такое, в самом деле? Почему ты ничего не можешь сама сделать? Не подходит она к штанам.

– А мне нравится. Можно, я останусь в ней?

– Даже не думай, – твердо сказала Вика и протянула что-то легкое и прозрачное.

– Это еще что такое? – испугалась Лера.

– Блузка. Не видишь, что ли? Надевай.

– Не слишком вызывающе?

– Не спорь. Ты не должна позорить меня перед клиентами.

Лера нехотя подчинилась. Блузка оказалась не столь ужасающей, как померещилось вначале. И не слишком просвечивающей.

Уже на улице Вика давала последние указания:

– Ты – моя сестра. Мы живем в Москве, работаем вместе. Запомнила?

– Вроде ничего сложного.

– Я буду им зубы на разные лады заговаривать, а ты помалкивай.

– Я и так не особенно болтлива.

– Вот и изображай из себя загадочную молчаливую девушку и дальше. Ничего с ними не обсуждай. Ничего не обещай. Говори по большей части на свои философские темы, про что-нибудь такое… отстраненное.

– А вдруг им это не интересно?

– Не важно. Главное, чтобы поверили, что ты такая вся из себя… Теперь про сынулю. Когда познакомимся, я буду вопросы задавать, а ты внимательно смотри на реакцию. Если он в чем-то замешан, обязательно себя выдаст. Тут главное – углядеть.

– Он что, задергаться должен? – усмехнулась Лера. – Или нервно руки потирать?

– Не утрируй, – отрезала Вика. – Если реакция не вполне адекватная – это заметно.

– Мы же не знаем его совсем, вдруг у него все реакции такие? Или он на что-то другое среагирует?

– Ты, главное, засеки, на что он дернулся, а там разберемся. Эх, я бы лучше сама понаблюдала, но ведь ты с разговорной частью не справишься.

– Обязательно скажу что-нибудь не то.

– Да уж, актриса из тебя никакая. Вот и молчи. За умную сойдешь.

– Спасибо за лестный отзыв, – улыбнулась Лера.

– Это в интересах дела. А вот из меня получилась бы звезда. – Вика мечтательно закатила глаза. – И почему я не подалась в актрисы?

– Актеры – зависимые существа. Они же постоянно ощущают себя, словно девицы на выданье: возьмут – не возьмут? Ты бы так не смогла.

– Я бы сама выбирала… О, вот и наши купцы подъехали.

Они стояли на причале. Прогулочный теплоход пришвартовался, оттуда выскочили двое упитанных мужчин в летних костюмах и приветливо замахали руками. Они передвигались стремительно для своей комплекции, оба были веселы и довольны жизнью.

– Виктория! – радостно воскликнул один из них, немного покрупнее. – Для красивой женщины вы слишком пунктуальны.

– Я по делам пришла, а не на свидание, – тут же нашлась Вика. – Это моя сестра Валерия.

– Очень приятно, – произнесли бизнесмены один за другим и по очереди представились Лере:

– Николай.

– Андрей. Про дела давайте забудем и просто развлечемся. Прошу на борт.

Они помогли девушкам подняться на теплоход, поддерживая их под руки. Лере было не по себе. Она не привыкла к такому обращению, да и считала его не слишком подходящим. Стараясь вести себя естественно, она принялась потихоньку разглядывать теплоход. Тот сверкал новенькой краской, и верхняя палуба, украшенная гирляндами шаров и лент, переливалась в свете разноцветных фонариков. Все выглядело празднично, словно на бразильском карнавале. На открытой палубе вовсю танцевали. Откуда-то снизу доносилась музыка. Играли что-то веселое, но не противное. Больше всего Лера боялась, что весь вечер придется слушать наших поп-звезд, которых по непонятной причине очень любили средней руки бизнесмены. Здесь же звучало нечто этническое, но слишком неопределенное. Либо европеизированный восток, либо наоборот. Какая-то причудливая смесь того и другого. Но слушать было приятно.

– А вы и похожи и не похожи, – обратился к Лере тот господин, который назвался Николаем, немного постройнее и помоложе второго. – И кто из вас старшая?

– Мы двойняшки, – заявила Вика.

– И каково это – быть близнецами? – спросил Андрей.

– Иногда ругаемся, но все равно друг без друга нам плохо. Мы и работаем вместе, чтобы не расставаться надолго.

– Вы тоже в рекламном бизнесе? – обратился Андрей к Лере.

– Вас это удивляет?

– Немного. Я пока ваше агентство нашел, со многими рекламщиками пообщался. У них всех было что-то общее. В вас этого нет.

– И что же это такое, чего во мне нет?

– Смотрят иначе. И говорят. А чем вы занимаетесь в агентстве?

– Текстами, – расплывчато сказала Лера, прикидывая, как бы ей половчее выкрутиться из ситуации.

– Что это значит? – поинтересовался Николай.

– Придумываю ассоциации, ищу связи между словами, редактирую – в общем, разное.

– Вы – креативный директор?

– Ну что вы, это больше по Викиной части.

– Проходите. – Николай подвел их к трапу на нижнюю палубу, где шло веселье.

– Ой, – сказала Лера, спустившись, – у вас празднование? А мы… может быть, не вовремя?

– Ну точно! – засмеялся он. – Такие рекламщики и мне не попадались. Как могут помешать нам две очаровательные девушки? Проходите, не стесняйтесь. У нас что-то типа корпоративной вечеринки.

– Что отмечаете? – спросила Лера.

– Открытие нового производства. В области. – пояснил Андрей. – Вот и наш столик.

Судя по всему, праздновать начали давно. Внизу оставалась небольшая группа, а остальные перешли на верхнюю палубу потанцевать и развеяться. Закрытая часть теплохода была переоборудована в подобие банкетного зала с барной стойкой и шведским столом. На подиуме расположились музыканты. Выглядели они весьма живописно в окружении своих инструментов. Замысловатого вида нечто струнное явно восточного происхождения, барабаны разных размеров и форм, стойка с подвешенными на ней трубочками и еще какие-то непонятные приспособления для извлечения звуков соседствовали с обычной гитарой, клавишами и современной аппаратурой. По залу плавали тягучие густые звуки. В волнах этой музыки растворялись окружающие предметы и борты теплохода.

Лера, заслушавшись, не сразу сообразила, что к ней обращается какой-то человек.

– Простите, не расслышала, – сказала она ему.

– Что будете пить? – спросил он.

– Кофе.

Брови молодого человека удивленно поползли вверх.

– Еще коньяк, – добавила она, правильно истолковав его удивление.

– Французский, армянский, греческий? – не отставал бармен.

– Полагаюсь на ваш вкус.

Такой ответ его удовлетворил, и Лера перевела дух. Общение с обслуживающим персоналом не являлось ее сильной стороной. Она терялась в подобных ситуациях, в отличие от Вики, которая везде чувствовала себя уверенно. Сейчас подруга улыбалась обоим коммерсантам и уже потягивала какой-то разноцветный коктейль. Выглядела она настолько непринужденно, словно родилась на свет именно для того, чтобы посещать подобные вечеринки и блистать там, покоряя всех без разбора. Видимо, мастерство, которое Вика совершенствовала постоянно, уже достигло такого уровня, что казалось природным даром.

– Вам что-то не нравится? – обратился к Лере Николай. – Вы кажетесь грустной.

– Все замечательно. Музыка у вас прекрасная.

– А, это наш дизайнер постарался. Вот, кстати, и он. Виктор, иди сюда, – позвал он заглянувшего в дверь коротко стриженного человека.

Тот подошел к столу. На представителя творческой профессии он походил мало. Высокий, с развитой мускулатурой и стрижкой почти под ноль, своим внешним видом он напоминал скорее работника иных сфер. Взгляд, правда, был не настороженный исподлобья, а открытый и веселый. И глаза у него были умные.

– Наш дизайнер, – представил его Андрей. – Ваш тезка, – улыбнулся он Вике. – Мы общую схему обсудили уже, а по всей конкретике к нему. Он будет заниматься воплощением проекта. С нашей стороны, разумеется, – добавил он, увидев, что Вика нахмурилась.

– Очень приятно, – произнесла она светским тоном, – надеюсь, мы сработаемся.

– Взаимно, – ответил дизайнер и насмешливо взглянул на Вику.

– Он очень толковый, – добавил Андрей, – если понадобится, можете привлечь его к делу.

– Спасибо, – сказала Вика, – у нас есть свои дизайнеры, – и ехидно покосилась на Виктора.

– А что это за группа? – решила вмешаться Лера, чтобы немного разрядить обстановку. – Нам сказали, что вы их пригласили.

– Нравится? – улыбнулся Виктор.

– Давно не слышала ничего подобного.

– Это не группа в общепринятом смысле слова, – подсев к Лере, стал объяснять дизайнер, – они каждый по отдельности. Но иногда собираются вместе, чтобы поиграть. Кстати, обычно на такие мероприятия они не подписываются. Просто один из них – мой хороший знакомый, и я смог их уговорить.

– Спасибо, – искренне поблагодарила Лера, – а я все недоумевала, как это такие ребята согласились играть для… Ну, вы меня поняли…

– Думаю, да, – хитро прищурившись, шепнул Виктор, – но мы не будем спорить о вкусах. Каждому – свое.

– Блюдете репутацию фирмы?

– Не без этого. Пойдемте к бару. Вам что взять?

– Мне обещали кофе и коньяк.

– Разыщем сейчас ваш коньяк.

По дороге Лера предприняла попытку разузнать что-нибудь об интересующем их объекте:

– Нас тут обещали познакомить с одним человеком…

– К Сёме подбираетесь? – понимающе глянул дизайнер. – Ну, к Владимиру Семенову, – пояснил он, увидев недоумение в глазах Леры. – У нас его называют Сёмой.

– Вы хорошо его знаете?

– Делать такие заявления было бы преувеличением с моей стороны. Его фирма – самый крупный наш заказчик. Мы недавно ему полностью сделали турбазу.

– Успешно? – спросила Лера, досадуя, что так и не узнала, чем же занимаются Викины клиенты. «Что значит «делать турбазу»? – прикидывала она про себя. – Строители они, что ли?»

– Вполне, – довольно улыбнулся Виктор. – Я попрактиковался в скандинавском стиле. Давно мечтал, да все случая не представлялось. А тут прямо как по заказу наши интересы совпали. И мебель получилась отличная.

– Рекламируете себя? – тоже улыбнулась Лера, радуясь, что удалось выяснить специализацию новых знакомых.

– Не помешает, – резонно заметил дизайнер. – Если Сёма решил на Москву выходить, может, и нам что-нибудь перепадет. Только зря вы с Гришей хотите знакомиться. Он вряд ли вам поможет.

– Почему?

– Он только пыль в глаза пускать умеет. А толку – никакого.

– Поподробнее нельзя?

– Они с отцом разругались недавно. Вернее, они и так не ладили друг с другом, но сейчас вообще на ножах.

– Из-за чего?

– Не могу сказать, чтобы интересовался этим. Так, кое-что доходило случайно. Гриша институт бросил, а отцу, разумеется, не понравилось. У Семы сын один, и он хотел себе преемника вырастить. А Гриша не то по молодости, не то по глупости не понимает еще серьезности ситуации. Говорили, что отец поставил его руководить внешними связями фирмы. А он прихватил приличную сумму денег и укатил с пресс-секретаршей в теплые страны.

– Ну, сын – понятно. А служащая как согласилась? Она что, не понимала, чем это ей грозит?

– Не знаю. Или Гриша чего-то наврал ей, или хотела парня окрутить. Но ничего не вышло. Ее уволили, а сына теперь Сёма и близко не подпускает к делам фирмы.

– И правильно. А сейчас чем он занимается?

– Отдыхает. Насколько средства позволяют. Отец, как я слышал, дотаций его лишил, пока в институт не вернется. Наверное, пытается восстановиться. А так в основном на тусовках оттягивается, вот и сюда обещал подъехать. Да еще и не один, а с компанией.