Шрифт:
Когда Мориньер развернулся и пошел к ней, она смутилась, покраснела, будто он поймал ее за подглядыванием в замочную скважину.
– Доброе утро, графиня!
– Склонил голову в знак приветствия.
Взглянул ей в лицо, заметил, - не мог не заметить!
– воспаленные веки и синяки под глазами.
– Как вам сегодня спалось?
– спросил.
– Благодарю вас, прекрасно!
Под его пристальным взглядом она смешалась, опустила глаза.
– Очень хорошо.
– Усмехнулся.
– Крепкий сон - признак здоровья и душевного покоя. В таком случае, рад сообщить вам, что мы едем сегодня.
– Вы же... вы говорили...
– Я передумал. Я закончил все свои дела. И не вижу никаких причин, которые могли бы помешать нам отправиться сегодня, сразу после обеда. Или вы желаете провести еще одну столь же безмятежную ночь?
Она промолчала. Подумала: "Ох, уж эта Пюльшери!"
Направилась в дом, прошла к камину, удивилась собравшимся в зале слугам. Он поймал ее за локоть, проговорил в ухо:
– Объявите вашим людям об отъезде.
Отошел к высокому узкому окну, повернулся спиной, скрестил руки на груди.
*
После обеда явился к Клементине в комнату:
– Велите закладывать карету, графиня!
– Я решила: мы поедем верхом. Так будет быстрее.
– Вы поедете в карете.
– Я хорошая наездница. Я велю запрячь Девочку.
Клементина, одетая в дорожный костюм, сидела на табурете перед зеркалом, а Тереза спешно укладывала вдруг ставшие непослушными волосы хозяйки. Она так внимательно слушала спор между госпожой и этим великолепным, властным мужчиной, что шпильки то и дело выскальзывали из ее трясущихся от волнения рук.
Мориньер сощурил глаза. Подождал, пока девушка справится с очередной прядью. Потом велел тихо:
– Оставьте нас, Тереза.
Та замешкалась, засуетилась. Мориньер схватил ее за руку, вытянул из комнаты, захлопнул дверь, за которой столпились удивленные неожиданными сборами слуги.
Клементина вскочила, смела неловким движением разложенные Терезой на столе около зеркала шпильки.
– Как вы смеете?! Тереза - моя горничная, и...
– Клементина задохнулась от бешенства.
– Убирайтесь из моей комнаты!
– Послушайте, сударыня, - он придвинулся к ней так близко, что она вынуждена была отступить почти до самой стены.
– Если вы намерены ехать, а меня просите сопровождать вас, вы будете поступать так, как прикажу я. В противном случае, я уезжаю сегодня один, а вы можете оставаться и командовать вашими слугами и вашим домом.
Она чуть не застонала от бессилия и злости. До крови закусила губу.
– Хорошо, сударь. Я запомню все, что вы мне сказали.
Жосслен де Мориньер улыбнулся одними губами. Согласие Клементины очень смахивало на угрозу.
– Вот и договорились!
– весело ответил.
– Я полагаю, вы возьмете с собой Терезу? Она замечательно справляется со своими обязанностями.
Он открыл дверь и вышел, едва не уронив приникшую к двери горничную.
Клементине казалось, они никогда не отправятся в путь. Ей было все равно уже - верхом ли, в карете ли. Только бы ехать! Еще несколько дней назад она могла только мечтать об этом. А сегодня с трудом справлялась с нетерпением.
Когда Аннет взялась устанавливать под сиденьем корзину с продуктами, Клементина не выдержала:
– Мы так собираемся, будто путешествие продлится вечность!
Услышав восклицание, Мориньер обернулся, взглянул насмешливо. Клементина замолчала, досадливо закусила губу.
По приказу Мориньера Тереза принесла накидку из меха лисицы - укрыться в случае непогоды.
Мориньер внимательно осмотрел в последний раз внутреннее пространство кареты. Ухмыльнулся, заметив, с каким недовольным видом Ансельм де Ларош наблюдал за приготовлениями к отъезду.
Решив, что в дороге им может пригодиться человек, владеющий пистолетом так же хорошо, как и шпагой, Мориньер предложил Рене де Бриссаку совершить с ними это небольшое путешествие. Гасконец согласился с величайшей радостью, зато Ансельм де Ларош узнал об этом с величайшим же негодованием.