На привале запасливый маг, покопавшись в сумке, извлек небольшой мешочек. К тому моменту есть хотелось уже довольно ощутимо, поэтому я с надеждой уставилась на своего кормильца.

— Исайя засунул НЗ, на случай, если не удастся раздобыть еду, — объяснил тот, протягивая мне горсть небольших кусочков вяленого мяса, которые по вкусу напоминали скорее сушеную рыбку, к которой я была чрезвычайно неравнодушна. Как же это вкусно! В очередной раз мысленно поблагодарила старика за его предусмотрительность. Конечно, я бы продержалась без еды до вечера, согреваемая мыслью, что те несчастные мальчишки наелись, возможно, впервые за несколько дней. Но на сколько же хорошо, когда у тебя за щекой лежит кусочек какой-нибудь вкуснятины!

После небольшого отдыха маг извлек из-за голенища сапога длинный нож, жутко острый даже на вид. Как только не отрезал там себе чего-нибудь в дороге? Оценив удивление на моем лице при виде извлеченного оружия, снизошел до объяснений:

— Ты же просила научить тебя пользоваться этим для самозащиты, — я завороженно смотрела как летал клинок в его руках. Выпад, поворот, удар. Дуга, нырок, атака. Словно серебристый тонкий коготь стал продолжением его пальцев, частью руки. Порой не удавалось уследить взглядом за полетом острия, только воздух разрывался со свистом. Райн танцевал, перетекая с пятки на носок, вальсируя под песню смертоносного металла. Что может быть красивее, чем мужчина отдающий дань своему оружию? Наверно, только мужчина, отдающий себя любимой женщине.

— Держи, — клинок лег в мои протянутые ладони легкой прохладой и непередаваемой гладкостью. Сантиметров 40 в длину, изящная крестовина. Рукоятка ножа была сделана из материала, который напоминал кость. Она была вся изрезана какими-то непонятными символами, немного шершава.

— Это нож с полуторной заточкою. Видишь, у него прямой обух, часть которого заточена так же как и лезвие. Пригоден для колющих ударов. Держать можно как прямым, так и обратным хватом, полным лезвием как к себе, так и от себя, — нож был аккуратно извлечен из моих рук и мне были продемонстрированы все возможные варианты моих будущих взаимоотношений с данным оружием.

Затем нож вернули, расположили правильно мои пальце на рукоятке и показали плавными движениями, как надо наносить удары. Райн стоял за моей спиной так близко, что я чувствовала его тепло. Ладонью правой руки он сжимал нож поверх моих пальцев, направляя удары, а вторая для удобства, слегка прижималась к моему животу. Сказать, что я мало что понимала из этого урока, значит, ничего не сказать. Немного спасала одежда, но как же мало ее было! Мне не нужен был нож, мне не нужна была дорога. Мне хотелось закрыть глаза, опереться спиной о его грудь и стоять так целую вечность, чувствуя как по венам растекается жидкий огонь. Эта ладонь на моем животе стала центром моего мира, его альфой и омегой.

Увы, это имело значение только для меня. Только мое тело начинало жить по своим законам, вопреки всем доводам разума. Мой учитель продолжал урок, словно не чувствуя моей отрешенности. Мы повторяли одни и те же движения, стараясь довести до автоматизма. Мне на ухо только тихий шепот, негромкий ритм: «Раз, два, три. Раз, два, три», раздувая теплым дыханием выпавшие из хвоста пряди. А потом, вдруг, оглушительная тишина. Мы оба замерли: я, все же закрывшая глаза (могу я себе позволить хоть эту малость?) и он, уткнувшийся носом в мою макушку. Нас разделяли жалкие сантиметры, но никто из нас не решался пройти этот путь. Потом ладонь исчезает с моего живота, а пальцы больше не сжимают мои, опоясанные вокруг рукояти ножа. Как же холодно! Я замерзаю и снаружи и внутри.

— А теперь попробуй сама, — хриплый голос, так мало похожий на голос моего мага, потом хруст раздираемых веток и вот я на поляне одна. Что это было? Он просто от меня сбежал? Ведь не может же он сбегать от себя? Кажется мы оба из последних сил пытаемся удержаться в рамках нашей «дружбы», только, к сожалению, по разным причинам. Мне страшно, что мое влюбленное сердце разобьется о его холод и отчужденность. А он ставит нашу дружбу выше желания покувыркаться в постели, зная, что я не смогу легко отнестись к произошедшему и как ни в чем ни бывало оставаться рядом, просто другом. Он боится, что я захочу большего, которое он не может мне дать. И правильно делает, что боится. Только он не знает, что я уже давно хочу этого большего, что я уже давно не дружу с ним, а живу им. Встала, поудобнее взяла нож и начала методично кромсать им воздух, каждым ударом загоняя все глубже мысли, надежды, мечты. Не то время! Не то место! Не тот мужчина! Не то время! Не то место! Не тот мужчина! И так до одурения…

Итак, мы вновь двигались вперед, осиливая километры пути, приближаясь к Мараве, до нее оставалось еще несколько дней пути. После произошедшего (или скорее не произошедшего) на поляне, Райн вернулся как ни в чем ни бывало, отдал команду: «По коням!» и вот… мы вновь несемся вперед, глотая пыль дорог.

Следующим городом на нашем пути был тот самый Изир, о котором упоминал при расставании Конан. Хотя мы прибыли сюда довольно рано, но маг решил прислушаться к совету нашего бывшего работодателя и потратить вечер на поиски торгового каравана с которым мы бы могли преодолеть опасный перегон. Изир не разочаровал меня. Он бурлил, шумел и жил полной жизнью. Дома были в основном двух этажные, песочного цвета с витиеватыми вязями вдоль окон и дверей. Первый этаж любого дома был отдан бизнесу, будь-то обычная лавка, магазинчик травницы или салон куафера. Второй этаж предназначался для жизни, оттуда доносились запахи готовящейся еды, крики детей и торчали любопытные старушки. Найдя подходящую гостиницу и приведя себя в порядок, отправились побродить по городу и разузнать не уходит ли завтра торговый обоз в столицу. Пока маг шушукался с непонятными личностями в разных частях базара, я любовалась товарами. Даже прикупила себе, разумеется с молчаливого одобрения учителя, красивую заколку для волос с 3Д эффектом. Цветы словно застывшие в смоле, казались такими живыми и объемными. А вот эльфийских платьев здесь по какой-то причине почти не было, да и женщины выглядели более чем скромно (темные одежды, прикрывающие почти все тело), каждую сопровождал мужчина, увешанный холодным оружием, оценивающий толпу взглядом профессионального телохранителя. Изир — такое очень восточное название, может и отношение к жизни и к женщине здесь такое же как на нашем мусульманском востоке?

Райн завис у лавки оружейника, я примостилась рядом, на безопасном для себя расстоянии. Оружие, конечно, поражало разнообразием и красотой отделки. Оно было любой длины, разнообразных оттенков и форм. О предназначении некоторого приходилось только догадываться.

— Мне нужен Кама, — обратился мужчина к выскочившему из глубины лавки, словно по команде гному. А вот и еще один колоритный обитатель этого мира. В прошлый поход на базар, гномы как-то не попадались мне на пути, поэтому я совершенно забыв о приличиях, пялилась на продавца. Тот только сильнее нахмурился, заметив мою реакцию на него.