А вечером опять был постоялый двор, шум общего зала, очередная маленькая комнатушка. Можно сказать, что я уже успела приноровиться к походным условиям, даже мой организм, казалось уже не так отзывался болью на каждое движение после целого дня в седле. Но на сердце проснулась тоска, захотелось домой в свой привычный круг, чтобы пойти с Женькой в кино или посидеть в кафешке с одногруппниками после занятий; увидеться с семьей и погреться в лучах их любви; посидеть на подоконнике в своей квартирке, вместе с героями любимых книг переживая все их приключения. Стоп! Ну какие приключения, как будто их итак мало свалилось на мою голову…

Стало нестерпимо тесно в четырех стенах, вышла из комнаты, пройдя через полупустой зал, оказалась на широком крыльце. Шагнула в фиолетовые лидийские сумерки и поняла, что не я одна не могу в этот вечер просто забыться сном. Райн сидел на ступеньках, операясь спиной на столб, поддерживающий козырек. Он даже не обернулся на мои шаги, глядя куда-то вдаль, там где Ом и Ома почти спрятались за горизонтом, оставляя только узкую полоску света. Воздух был пронизан вечерней прохладой, слышалось негромкое посвистывание какой-то птахи в ветвях дерева, чьи вековые корни бугрились вдоль всего двора. Тающий свет как-то по особому оттенял их переплетения, казалось, что это и не двор вовсе, а поверхность озерца, покрытая бурунами.

Я села у соседнего столбика на дощатые ступени, кутаясь в куртку. Хорошо, что догадалась взять. Постепенно эта умиротворяющая обстановка начала действовать и на меня. Все мысли отошли на второй план, я сидела совершенно бездумно, прикрыв глаза, вдыхая свежесть вечера.

— Кажется, что сейчас раздастся голос мамы, зовущий ужинать и спать, — неожиданная фраза, почти на грани слышимости. Заметила как лицо мужчины озарилось чуть грустноватой улыбкой. — Потом отец, выйдет на крыльцо, хлопнув дверью. Подойдет и взлохматит мне волосы шершавой ладонью. А из-за забора бабка Аглая прокричит, не видали мы ее беспутной Данки.

Я посмотрела в сторону забора, словно и впрямь могла увидеть там лицо сухонькой старушки, когда-то спасшей жизнь маленькому мальчонке с изменчивым лицом. Но там было сумрачно и некому было нарушить наше уединение. Это были всего лишь призраки, воспоминания, живущие в одном израненном сердце. — Ты по ним очень скучаешь? — задала я один из наиглупейших вопросов.

— С годами боль потери притупилась, — произнес Райн после некоторой заминки, словно он пересиливал что-то внутри себя, заставлял себя говорить об этом. — Сейчас я вспоминаю их со светлым чувством. Я знаю, что они ждут меня там, и когда придет время, я обязательно с ними встречусь. Я верю, что любящее сердце всегда найдет дорогу домой.

— Я тоже в это верю, — согласилась я, сглатывая неизвестно откуда вставший поперек горла комок.

— У тебя замечательная семья, — маг перевел взгляд на меня. — Братишка такой шебутной, кажется, что у него внутри находится моторчик, который просто не дает ему усидеть на месте ни одну лишнюю минуту.

— Это точно, — вспомнилась проказливая моська маленького семейного террориста.

— Скажи мне, а нет никакой возможности как-нибудь связаться с моей семьей? Чтобы они знали, что со мной все хорошо, а то я волнуюсь, они могут начать меня искать.

— Есть такая возможность. В нашем мире существуют артефакт, позволяющий связываться через большие расстояния. Я думаю, что если немного перенастрою его, то получится минут на пять пообщаться с твоими родными. Дай только добраться до моих друзей. Потерпи, хорошо?

— Потерплю, куда ж я денусь-то.

— Пойдем спать, а то завтра будет не встать, — Райн поднялся и протянул руку мне, предлагая помощь. Несколько секунд приятного тепла и вновь прохлада ночи. И рядом, и далеко. Срочно спать и никаких лишних мыслей!

Рано утром мы покинули постоялый двор, что приютил нас на ночь. Сегодня небо подернулось дымкой, поэтому воздух был довольно холодным. Я куталась в одежду и слегка подремывала, держась за унч. Ровный бег Изи невольно наводил на меня сонное состояние, сбить которое не помогло даже действие утренней чашки местного бодрящего напитка. Живот был полон какой-то непонятной тяпти, неказистой на вид, но довольно приятной на вкус, видимо, местный аналог каши. Мой учитель тоже выглядел сонным и нахохлившимся.

Дрема стала меня побеждать уже через час пути, причем настолько побеждать, что если бы не Изя, то я бы уже пересчитывала все кочки вдоль дороги. Райн, наконец, обратил внимание на мое состояние. Лучше б он этого не делал.

— Ася, а давай-ка ты займешься твоим любимым делом? — выдал он, коварно ухмыляясь. Мне сразу стало как-то не по себе. Ой, чувствую задумал он что-то недоброе.

— А какое у меня самое любимое дело? — с подозрением уставилась на это давящее улыбку и уже вполне проснувшееся лицо.