У монастыря довольно большое хозяйство. Это и огороды, и теплицы, и рукотворные озера, в которых разводят рыбу, получившую название карп-карась. В ходу такая история. Как-то один мирянин спросил настоятеля: зачем монастырю такое огромное хозяйство? Ответ последовал незамедлительно — если бы монах мог оставить свой желудок за пределами монастыря, в хозяйстве бы нужды не было. Надо заметить, что Оптина пустынь заботится не только о монахах, пищу и кров получают все.

В то же время здесь непрестанно идет молитва. Молитва особенная. Я, например, в других монастырях не видела, чтобы молились за людей, носящих имена Станислав или Гульнара — потому что не православные они. Оптина пустынь — исключение. Она молится за всех людей, о которых просят прихожане. Живых и мертвых. Как и в старые времена, при монастыре живет старец. Его зовут Илия. К нему, как правило, посредством записок обращаются с самыми-самыми необходимыми просьбами. И, как утверждают, ответ следует незамедлительно. Причем необязательно от старца. Бог может ответить чьими угодно устами. Нужно только услышать. Знакомый монах рассказал такую историю: недавно сюда приезжала паломническая группа из Молдовы. Одна девушка несмело подошла к нему и попросила передать отцу Илие, чтобы помолился о ее матери. Дело в том, что пожилая женщина долгое время не могла найти работу. Монах пообещал записку передать. Проходит какое-то время — и следующая паломническая группа из той же Молдовы привозит монаху подарок, оказывается, в тот день, когда девушка передала записку в Оптиной, в отдаленном молдавском селе ее маму нашел работодатель.

Самое благословенное время здесь — совместная молитва. Утренняя и вечерняя. Когда в темноте храма при мерцании редких свечей вслух молится один, полушепотом все остальные. Молятся искренне, с плачем. Когда слышишь, вдумываешься, начинает бить озноб. И уходишь отсюда другим, обновленным. Чтобы потом прийти с твердым намерением измениться и что-то изменить в своей жизни. Это — главное. Кстати, находясь в Оптиной пустыни, начинаешь проводить в своей жизни четкую грань — между главным и остальным. С такими чувствами отсюда уезжают почти все.

Дыхание Оптиной пустыни чувствуется и далеко за ее пределами. Это и удивительно красивый дремучий лес, от которого веет спокойствием, и кристально чистые источники с холодной водой, бьющие из-под земли. И толпы пеших богомольцев с сияющими глазами. Только вблизи Оптиной можно купить съестное по смешным ценам, а то и получить бесплатно, то есть во славу Божию. Тот, кто дает, твердо верит, что рука его не оскудеет.

— А на что же вы живете? — спросила я бабулю, предлагавшую всем паломникам вареной картошки просто так.

— Знаешь, милая, чем больше я отдаю, тем больше мне Бог дает.

Начинаешь понимать, что попал в жемчужину православной России. Колокольный звон слышен далеко за пределами монастыря, а на ежевечернем крестном ходе в руках паломников можно увидеть иконы местночтимых святых, кажется, со всего мира. Наиболее частые молитвы возносятся к Амвросию Оптинскому и оптинским старцам. И хотя я давно знаю простую истину: кто верит в случайности — тот не верит в Бога, все же не перестаю удивляться рассказам паломников о том, как после оптинских молебнов качественно менялась их жизнь: сыновьям внезапно отменяли командировки в Чечню, суды пересматривали дела, исчезала необходимость в сложных операциях и многое другое. В Оптиной библейское изречение «Бог есть любовь» начинаешь чувствовать на себе. Монахи с такой заботой и участием относятся к прихожанам, что даже у самых твердолобых появляются слезы. Увы, в наш век даже родители не проявляют такого интереса к своим детям. Здесь начинаешь чувствовать, что ты нужен, ты — человек, а это — очень драгоценно.

Я задала старцу простой вопрос: что нужно для счастья? И все. Мне больше ничего не надо. Получила ответ — надо убрать из дома телевизор, а на компьютере только работать, больше уделять внимания близким и обязательно попавшим в беду, обязательно утром и вечером молиться, часто ходить на исповедь и обязательно рассказывать Богу о всех грехах без утайки, причащаться. Работать с молитвой, по возможности избегать развлечений и избавиться от дурных привычек, опять же с помощью молитвы. И только тогда придет ощущение полноты жизни, а это и есть счастье. Простой рецепт, но для многих в наше время, увы, невыполнимый.

В жизни есть люди, обстоятельства и места, которые нас меняют порой до неузнаваемости.

Хочу рассказать о другом. О том, что запало в душу…

Сначала о быте, а как без него. Перед спешной командировкой в Саратов я забыла снять развешанное во дворе бельё. Просто из головы вылетело — и всё! Вспомнила о нем уже на следующие сутки, когда гуляла по берегу Волги и увидела вдали похожий на подушку катер… От воспоминания я даже приуныла. Ведь на веревках висело все новое и красивое, — в том, что теперь о моем имуществе можно думать только в прошедшем времени, я не сомневалась. О произошедшем постаралась забыть, посещая уникальный саратовский театр, музеи и, самое главное, храм, где служил в свое время Гермоген Тобольский. А отовсюду виднелась красавица Волга, и мне казалось, будто я нахожксь на острове. Даже стихи какие-то в голову пришли.

Прошло четыре дня, я благополучно вернулась домой, в подмосковный дворик, и, меня даже оторопь взяла, я увидела свои вещи в целости и сохранности. Все! Даже носовые платочки. Причем дом был не огороженным, двор — проходным, что называется, приходи и бери. Ан нет. Вещи дождались хозяйки. Прошло два дня, а до этого я видела, как бабушки на лавочке смотрели на меня идущую с бельем в корзине. Подумала — осуждают. Шагаю, значит, я по двору и в глаза стараюсь им не смотреть. Стыдно. Приличные хозяйки вещи развешивают на несколько часов, а не дней. Ну, что с меня взять? Тут честное собрание пенсионерок меня окликает и просит рядышком присесть. Сажусь. По-прежнему, глаза вниз. А меня… начинают успокаивать. Мол, не переживайте, что вы так растерянно смотрите, вы — такая молодая, а в молодости, к счастью, есть дела куда важнее. Предложили яблоко, карамельку и взяли обещание не расстраиваться по пустякам.