Среди ранних греческих авторов Пифагор, живший в шестом веке до н. э., был уважаем прежде всего за то, что имел доступ к некоему тайному знанию. Его ученики и их ученики, так называемые пифагорейцы, опасались раскрывать свои знания тем, кто не принадлежал их кругу. Аристотель так писал об их интерпретации природы комет: «Некоторые из итальянцев, названные пифагорейцами, говорят, что комета — это одна из планет, но что она появляется через большие промежутки времени и только слегка поднимается над горизонтом. Это происходит и с Меркурием; поскольку он лишь немного поднимается над горизонтом, часто не удается его увидеть, и, следовательно, он появляется через большие промежутки времени». [490]

Это весьма нечеткое изложение теории, но можно уловить истину в пифагорейском учении, которое не было понято Аристотелем. Комета — это планета, которая возвращается через значительные промежутки времени. Одна из планет, которая лишь слегка поднимается над горизонтом, все еще рассматривалась пифагорейцами четвертого века как комета. Со знаниями, полученными из других источников, легко предположить, что «одна из планет» — это и есть Венера. Только Венера и Меркурий слегка поднимаются над горизонтом.

Аристотель был не согласен с пифагорейскими учеными в том, что одна из пяти планет является кометой.

«Подобные суждения покоятся на невозможном… Во- первых… часто появляется больше, чем одна комета, одновременно, в то время как не видно ни одной планеты, кроме пяти. И все они часто видимы над горизонтом в одно и то же время. Далее, кометы часто появляются и тогда, когда некоторые из них не видны». [491]

Этими словами Аристотель, который непосредственно не изучал тайное знание пифагорейцев, пытался опровергнуть их учение, возражая, что все пять планет находятся на своих местах, когда появляется комета, как будто пифагорейцы считали, что все кометы — это одйа и та же планета, покидающая время от времени свой обычный путь. Но пифагорейцы не думали, что одна планета представляет все кометы. Согласно Плутарху, [492] они учили, что каждая из комет имеет свою собственную орбиту и период обращения. Отсюда следует, что пифагорейцы скорее всего знали, что комета, являющаяся «одной из планет», есть Венера.

В продолжение веков, когда Венера была кометой, у нее был хвост. Древние предания народов Мексики, записанные в доколумбов период, сообщают, что Венера дымилась. «Звезда, которая дымилась» (la estrelle que humeava) — это Силаэ чолоха, которую испанцы зовут Венерой». [493]

«Теперь я спрашиваю, — говорил Александр Гумбольдт, — какая оптическая иллюзия могла придать Венере вид звезды, выбрасывающей дым?»

Сахаган, испанский исследователь Мексики шестнадцатого века, писал, что мексиканцы называли кометой «звезду, которая дымилась». [494] Из этого можно заключить: поскольку мексиканцы называли Венеру «звездой, которая дымилась», они считали ее кометой.

В «Ведах» также сказано, что звезда Венера похожа на дымящийся костер. [495] Скорее всего эта звезда имела хвост, темный днем и светящийся ночью. Очень конкретное описание этого светящегося хвоста, который Венера имела в давние века, имеется в Талмуде, в трактате Шаббат: «Огонь свисает с планеты Венера». [496]

Это явление было описано и халдейцами. Планета Венера, «как говорят, имеет бороду». [497] То же специфическое выражение («борода») используется в современной астрономии при описании комет.

Сходные наблюдения, сделанные и в долине Ганга, и на берегах Евфрата, и на побережье Мексиканского залива, свидетельствуют об объективности параллелей. Вопрос должен ставиться не в форме: «Во власти какой иллюзии находились древние толтеки и майя?», а по-другому: «Что это было за явление и чем оно вызвано?» След, достаточно широкий, чтобы быть видным с земли и создавать впечатление дымя и огня, тянулся за планетой Венера.

Венера, со своим мерцающим хвостом, была очень ярким небесным телом. Поэтому вовсе не странно, что халдеи описывали ее как «яркий небесный факел», [498] а также, как «алмаз, блистающий, как солнце», и сравнивали ее свет с сиянием восходящего солнца". В настоящее время свет Венеры составляет лишь одну миллионную часть свечения солнца. «Изумительное чудо в небе» — так называли ее халдеи. [499]

Евреи подобным же образом описывали эху планету: «Яркий свет Венеры сверкает от одного конца космоса до другого». [500]

Китайский астрономический текст из Соохоу сообщает о давних временах, когда «Венера была видима при полном дневном свете и, двигаясь по небу, соперничала с солнцем в яркости». [501]

Уже в седьмом веке Ашшурбанипал писал о Венере (Иштар), «которая окутана огнем и бородами поверх короны ослепительной яркости». [502] Египтяне в эпоху. Сети так описывали Венеру (Секхмет): «Вращающаяся звезда, которая рассеивает свое пламя пожаром… пламя пожара в ее буре». [503]

Наделенная хвостом и движущаяся пока не по строго круговой орбите, Венера была в большей мере кометой, чем планетой, и звалась «дымящейся звездой», или кометой, у мексиканцев. Они также называли ее именем Тсонтемок, или «грива». [504] Арабы называли Иштар (Венера) именем Зеббай, или «волосатая», как и вавилоняне. [505]

«Иногда у планет бывают волосы», — писал Плиний. [506] Какое-то древнее описание Венеры должно было служить основанием для такого утверждения. Но волосы, или «кома», — это характерная черта комет, и в действительности слово «комета» происходит от греческого слова «волосы». Перуанское название «Шаска» («волноволосая»). [507] все еще сохраняется как название Венеры, хотя в настоящее время Утренняя Звезда уже определенно является планетой и не имеет никакого хвоста.