Это не сон. О боги, это не...

Очередной резкий выпад, от которого хумара еле успел уклониться.

А моя рука поудобнее перехватила рукоять и метнулась к замершему хумаре.

Увернулся на этот раз он точно чудом. И наконец-то отмер.

Знакомо взметнулись огненные плети.

"Остановить. Подчинить и продолжить обряд", - звучали в голове чужие приказы. И губы сами шептали нужные слова, а пальцы свободной руки чертили в воздухе нужные знаки...

Я сражалась с высшими демонами не раз - и побеждала. Не то, что с какими-то там хумарами. Я сильнее.

Я сильнее!!

Руки Рауля полыхали огнём, даже когда я, обжигаясь, обездвижив его, швырнула хумару на плиту.

Я сильная. Я всегда получаю то, что хочу. Бездна меня забери!!

Спелёнатый моей магией, точно младенец, Рауль каким-то образом продолжал сопротивляться. Я давно зафиксировала его, распяв на алтаре, но его руки по-прежнему светились, а ритуальный кинжал опутывал огненный кокон.

"Кровь, - услужливо подсказало подсознание.
– Он черпает силу из собственной крови".

Но как? Хумары этого не могут. Только мы, волшебники.

А сознание уже искало нужное заклинание, чтобы пересечь магию крови. И естественно нашло.

По телу Рауля прошла судорога, когда он последним отчаянным усилием попытался сбросить мою магию.

В зеркале напротив моё отражение вскинуло руку с кинжалом.

Рауль замер на алтаре, пытаясь поймать мой взгляд и всё ещё дрожа от напряжения.

Кинжал, словно живой и разом потяжелевший, точно булава, понёсся вниз, увлекая меня за собой...

И упал на пол рядом со вспыхнувшей фигурой схемы.

– Не... могу, - в сонной тишине павильона мой голос звучал неестественно громко.
– Не... могу.

Я осела на пол около алтаря, дрожащими руками пытаясь закрыть лицо.

– Я не могу!
– всхлип.
– Не могу-у-у. Не-е-ет... не-нет-нет, не могу, не могу, не могу...

Рауль, хрипло дыша, вздрагивал на алтаре. А я, рыдая впервые за бог знает какое время, свернулась калачиком у плиты. Но рука, дёргаясь и дрожа, как у марионетки, тянулась к кинжалу.

В который раз я сжала рукоять и сбивчиво, прерываясь на всхлипы, забормотала нужные слова.

Рауль рванулся, сжигая часть заклинаний, когда я подняла кинжал и прижала его к своему горлу.

– Не могу. Нет...

Последнее усилие. Сжать рукоять поудобнее и...

"Какая же ты никчёмная, - вздохнул в голове голос Повелительницы.
– Влюблённая дурочка. Никакой пользы...".

Я сжала зубы, но рука, снова не по своей воле отбросила кинжал, а тело поднялось переместилось туда, где королева демонов (услужливо, хе-хе) открыла для меня портал.

Последнее, что я видела, - Рауля, сбросившего путы заклинаний. И летящие ко мне огненные плети...

"Никчёмная ведьма, даже жертву принести нормально не можешь. Значит, придётся использовать тебя иначе, - шептал голос Танаисы.
– Иди ко мне".

И я пошла.

***

– А знаешь, Вики, ты была права, - произнёс где-то рядом голос Повелительницы. Я попыталась повернуть голову, но ничего не вышло.
– Визерис за тебя не то, что монетки, договор о поставках подписывать отказался. А когда я намекнула, что принесу тебя в жертву, причём на его территории, чтобы энергии было больше, этот змей прислал мне ритуальный кинжал. И ещё интересовался, не нужен ли маг для обряда.

– Я же говорила, что братец меня очень любит, - шепнула я, пытаясь разглядеть, где нахожусь. Словно сон - склеп, плита, я на ней. Спину ломит, плечи и шею сводит, голова раскалывается. И не шевельнуться.
– Чего Вы ждали, Ваше Величество? Что он бросит всё и кинется меня выручать?

Танаиса присела на плиту рядом и вздохнула.

– Да уж, Вики, даже взять с тебя нечего. С мальчишкой не справилась - "ой, я не могу, ой, не надо", - передразнила Повелительница.
– Только твоя магия у тебя и есть. Знаешь, что я с тобой сделаю?

– Вы уже сказали, - пытаясь рассмотреть внизу магическую схему, пробормотала я.
– Принесёте в жертву.

Танаиса помолчала немного.

– Ну и где же мольбы "Ваше Величество, не надо, я жить хочу"? Ведь хочешь?

– Хочу, - я закрыла глаза, сосредотачиваясь. Может, хоть Милесанту вызвать получится?
– Только Вы меня всё равно убьёте.

Танаиса хмыкнула, а я зашипела сквозь стиснутые зубы. Призыв Милесантаы не то, что успехом не увенчался - болью прошило всё тело, словно обряд уже начался.