Еще раз Финн позвонил в полночь — а у него уже было пять утра. Сказал, что не может сомкнуть глаз.

– Где ты была? Я чуть с ума не сошел!

– Я недавно вернулась, пленку покупала, да и другие дела были, — ответила Хоуп, не зная, что говорить дальше. Скоро их жизнь изменится самым кардинальным образом. Этот ребенок привяжет их друг к другу навсегда. Она любит Финна, но теперь ее ждет совсем другая, новая, жизнь. И новая ответственность — и перед малышом, и перед Финном.

– Тест купила? — Финн еле сдерживал нетерпение, и Хоуп совсем стушевалась.

– Да.

– И?

Хоуп сделала долгий выдох.

– Результат положительный. Я только что проверилась. — Она опять лгала и представляла себе, как был бы взбешен Финн, узнай он, что ей уже несколько часов как все известно, а она ему даже не позвонила. — Я пять минут назад сделала тест, но боялась тебя разбудить, — продолжала врать Хоуп, стараясь придать своему голосу если не радость, то хотя бы оживление.

– Господи! — вскричал Финн на другом конце провода. — О господи! У нас будет ребенок! — Сама того не желая, Хоуп заулыбалась от столь бурного проявления его восторга. — Я так тебя люблю! — поспешил добавить он и, похоже, прослезился. Финн так эмоционально отреагировал на ее известие, что вывел ее из того смятенного состояния, каким она была охвачена, и постепенно его радость передалась и ей. Может, он прав и их ждет счастливое будущее? Надо надеяться на лучшее. Говоря с Финном, Хоуп смотрела на фотографии Мими и мысленно обращалась к дочери, словно искала у нее поддержки. И вдруг ее вновь охватила паника. Что, если она потеряет и этого ребенка? Она не перенесет еще одну потерю.

– Когда ждем? — взволнованно спросил Финн.

– На День благодарения, по моим подсчетам. Рожать я бы хотела здесь, — твердо заявила Хоуп, стараясь внутренне примириться со случившимся. У них будет малыш, и это меняет все в ее жизни. В ней зародилась новая жизнь, у нее будет малыш, чьим отцом является Финн, любимый ею мужчина, которого она, правда, почти не знает.

– Как пожелаешь, Хоуп. Я тебя люблю. Ради бога, береги себя! Ты когда прилетишь домой? — Не хотелось ему говорить, что она то как раз у себя дома. Но Финн считает, что теперь ее дом там, где он, то есть в Блэкстон-хаусе.

– Я вернусь через две недели, — ласково проговорила она, чувствуя, как успокаивается от его — и своей — любви.

– Тебе не надо показаться врачу?

– Пока нет. Мне надо свыкнуться с этой мыслью, я ведь только что узнала.

– Но ты ведь не жалеешь? — с волнением и некоторой обидой спросил он.

– Пока вообще не могу сказать, что я чувствую. Мне страшно, я потрясена, ошарашена. И счастлива. — Хоуп прикрыла глаза и вдруг поняла, что не покривила душой. Она действительно счастлива. И хочет этого ребенка! Финн своего добился.

– Возвращайся скорее! — попросил он. — Я так тебя жду! Я люблю тебя!

– Я тоже, — отозвалась Хоуп и повесила трубку. Она действительно была потрясена. До сих пор она не могла до конца осознать происшедшее. А если это судьба? Ну что ж, она вручает себя своей судьбе и Финну. Конечно, они поженятся, и дело даже не в том, что у них будет ребенок, просто теперь, наверное, это произойдет быстрее. Ей надо сказать об этом Полу, он наверняка будет в шоке. Но отныне ее жизнь принадлежит Финну. Им предстоит многое обсудить, многое решить и многое сделать. Только теперь по настоящему начнется их совместная жизнь. Ночью, как ни старалась, Хоуп так и не смогла уснуть. В голове роились мысли — о Финне, об их будущем ребенке. Все страхи и все надежды сплелись в один большой клубок, ее захлестывали эмоции.

Утром принесли коробку из цветочного магазина. Финн прислал две дюжины темно-красных роз на длинных стеблях и записку: «Люблю тебя! Поздравляю нас обоих! Жду дома». Хоуп расплакалась. Настроение у нее менялось каждую минуту — она то радовалась предстоящим событиям, то ее пугали перемены. Неужели на День благодарения она уже будет держать малыша на руках! Есть от чего разволноваться! Единственное, чего ей сейчас хотелось больше всего, — это улететь в Ирландию и спрятаться у Финна на груди. Его желание сбылось. Хоуп вдруг вспомнились его слова о том, что надо раствориться друг в друге. Этот малыш означал, что они теперь связаны навеки.

Через три недели Хоуп, как и обещала, уже была в Ирландии. Финн встречал ее в аэропорту. Он подхватил ее, поднял на руки и закружил целуя. Всю дорогу они только и говорили что о ребенке. А завидев Блэкстон-хаус, Хоуп почувствовала радость оттого, что вернулась. На этот раз она собиралась пробыть с Финном не меньше месяца, а может быть, и подольше. В Нью-Йорке до самого мая дел у нее нет. К тому времени она уже будет на одиннадцатой неделе, небезопасный срок для поездок. Финн считал, что ей следовало отложить все заказы, и Хоуп с ним согласилась. Перед отлетом из Нью-Йорка она показалась гинекологу. Беременность проходила нормально.

В следующий раз она должна была показаться врачу по возвращении в Нью-Йорк. Ее гинеколог посоветовала Хоуп быть осторожной в первые три месяца. В ее возрасте риск выкидыша велик, и надо себя беречь. Но сексом заниматься можно. Хоуп знала, как обрадует это известие Финна, который, похоже, был готов не прикасаться к ней все девять месяцев, так он ждал этого ребенка. Финн уже спрашивал Хоуп, не нужно ли на время ее беременности отказаться от половой жизни. Но теперь он будет счастлив узнать, что интимные отношения не возбраняются. Сексуальные отношения были очень важной составляющей их жизни. Финн был одержим сексом с Хоуп, он готов был проводить в постели не только ночи. У Хоуп никогда прежде не было столь активной сексуальной жизни.