Положение на участке 4-й гвардейской армии было более чем напряженным и грозило превратиться в критическое. Тот факт, что считавшаяся почти разбитой группа армий «Юг» оказалась в состоянии в течение одной недели осуществить два хорошо организованных и нанесенных крупными силами контрудара, вызвал неудовольствие и озабоченность в Ставке Верховного Главнокомандования. Московские сводки военных действий, до сих пор оценивавшие германские усилия как «тонущие в собственной крови попытки противодействия», внезапно изменили свое мнение и стали называть сражения в Венгрии самыми тяжелыми со времен Сталинграда: «На пространстве в несколько сотен квадратных километров в черте Будапешта и вокруг него ведется одно из самых больших, если не самое крупное сражение со времен Сталинграда. <…> С обеих сторон сюда устремляются массы техники и живой силы, чтобы восполнить громадные потери этой гигантской битвы. <…> Немецкие части ежедневно теряют в боях до 70 танков и около 2000 человек убитыми. <…> С промышленных предприятий Австрии в зону боев постоянно поступают новые танки, «Тигры» и «Пантеры», а в хорошо организованных полевых мастерских подбитые германские танки приводятся в боевое состояние…»

Наступление группы армий «Юг» с целью деблокады Будапешта. Развитие ситуации с 06.01 до 11.01.1945 г.

Положение снова опасно обострилось в районе Бичке. Поскольку германское наступление с северо-запада продолжалось, для генерала армии Захарова возникла опасность того, что I кавалерийский корпус под командованием генерала Хартенека, двигаясь из района Замой – Чаквар и обходя Бичке с юга, поведет наступление на восток и заставит пасть краеугольный камень русской обороны. Несмотря на энергичные атаки 7-го механизированного корпуса в боях под городом Замой, немецкие части упорно продвигались вперед. Лишь когда Захаров ввел в бой значительные подкрепления, в особенности артиллерию, сняв их с других участков фронта и бросив против частей генерала Хартенека (кроме остальных – кавалерийскую и стрелковую дивизии, а также и механизированную бригаду), ему удалось остановить 3-ю танковую дивизию перед Чакваром. Однако Замой был взят 11 января совместными действиями I кавалерийского корпуса и 1-й танковой дивизии.

Поскольку перегруппирование IV танкового корпуса СС тем временем затянулось и дальнейшее продвижение против постоянно усиливающегося 20-го гвардейского стрелкового корпуса выглядело бесперспективным, бои в полосе наступления группы Брайта (III танковый корпус и 1-я танковая дивизия) постепенно затихли.

В то же самое время обегруппенфюрер СС Гилле с 5-й танковой дивизией СС находился западнее Эстергома и готовился атаковать части 46-й армии, которая запирала дорогу на Будапешт через возвышенность Пилиш. Очень скоро стало понятно, что генерал-лейтенант Шлёмин расположил здесь не боевые части, но почти только одни тыловые подразделения, которые обеспечивали снабжение стоящих вокруг Будапешта дивизий (главным образом 10-й гвардейской стрелковой дивизии). 10 января началось германское наступление, которое развивалось вдоль древней римской военной дороги, ведущей через возвышенность Пилиш в Будапешт. Части войск СС, использовав внезапность, продвинулись вперед на значительное расстояние. К своему удивлению, они обнаружили вблизи селения Пилишсентлелек целый полевой лазарет, полный раненых немцев, которых пришлось оставить в этом месте после неожиданного прорыва частей 3-го Украинского фронта 22 декабря 1944 года. Ни раненым, ни медицинскому персоналу за эти десять дней не было причинено никакого вреда, хотя русские их обнаружили. За неимением достаточных сил красноармейцы отказались от занятия этого поселка.

12 января полк «Вестерланд» при незначительном сопротивлении врага занял поселок Пилишсенткерест. Теперь германские части находились всего в 21 километре от Будапешта. Утром следующего дня командир дивизии штандартенфюрер СС Ульрих, находясь в местечке Добогоке, смог рассмотреть в бинокль вздымающиеся из пелены утреннего тумана шпили зданий осажденного города. Над холмами можно было различить вспышки выстрелов, мотопехотинцы войск СС ясно слышали гром битвы за Будапешт. Похоже было на то, что прорыв после десятидневных боев успешно завершается.

И в этой ситуации поздним вечером 12 января им пришел приказ командующего армейской группой «Бальк»: все дальнейшие операции в этом регионе прекратить. Все находившиеся на КП IV танкового корпуса СС не могли поверить своим глазам. В лихорадочной спешке был послан запрос о перепроверке приказа. Ответ на него сомнений не оставлял – приказ был подлинным. Тщетно пытался после этого Гилле добиться отзыва приказа, связываясь с генералами Бальком и Вёлером, а потом и лично с рейхсфюрером СС Гиммлером: приказ исходил лично от Гитлера и не мог быть отменен.

Гитлер уже 10 января принял решение заменить далеко зашедшее северное решение южным решением и в соответствии с этим перебросить IV танковый корпус СС на южный фланг армейской группы «Бальк». Направление главного удара – в этом он был убежден – должно было проходить южнее озера Веленце: и чем дальше от нынешнего района наступления группы Брайта, тем лучше. Оттуда наступающие совместно с частями сухопутных сил должны были нанести удар южнее Секешфехервара в обход Будапешта. Напрасно генералы Вёлер и Бальк пытались протестовать против этого плана, поскольку считали главной задачей освобождение гарнизона Будапешта – Гитлер настаивал на своей идее, которая заключалась в том, чтобы отрезать силы неприятеля в районе излучины Дуная и затем уничтожить их. «По всей вероятности, «малый успех» (деблокада Будапешта) был чересчур незначителен для него, и поэтому должен был быть нанесен более масштабный удар (южное решение)», – написал в 1962 году Гилле в письме к автору. После этого обергруппенфюрер был обязан выполнить приказ об остановке наступления и отвести свои танки от почти достигнутой цели.

14 января, после того как на поле боя появились последние резервы 4-й гвардейской армии, 5-й гвардейский кавалерийский корпус с двумя казачьими дивизиями, русские снова овладели поселком Пилишсенткерест, а арьергард 5-й танковой дивизии СС был отведен.

Для поддержания надежды в осажденных и продолжения ими сопротивления Гитлер принял решение наряду с перегруппировкой и переброской IV танкового корпуса СС на юг начать символическую операцию, сутью которой должна была стать если не деблокада, то хотя бы моральная помощь окруженным. После взлома русского заслона у Эстергома бронетанковая группа под командованием подполковника Филиппа должна была продвинуться по третьеразрядной дороге, идущей вдоль берега Дуная, через Эстергом – Вишеград до Будапешта и подойти к окруженному городу с севера. После первоначального успеха мотопехотинцев СС в районе возвышенности Пилиш Гитлер полагал – после молниеносной акции Скорцени по освобождению Муссолини в сентябре 1943 года он просто обожал специальные операции, – что вследствие плотной насыщенности передовых линий 3-го Украинского фронта его тылы почти оголены или заняты лишь небольшими частями.

Операция началась в ночь с 15 на 16 января, когда подполковник Филипп, выбранный для ее осуществления лично Гитлером, вступил в Эстергом с 284-м пехотным полком. На следующий день 284-й пехотный полк преодолел русскую передовую.

Тогда к спланированной операции приступил подполковник Филипп со своей танковой группой, которая состояла из трех штурмовых орудий и одного танка. Но так как штурмовые орудия с мотопехотинцами (большей частью молодыми и неопытными) двигались, не произведя предварительной разведки минных полей, уже в первые часы движения два из них вышли из строя. Когда третье орудие и единственный танк добрались до прибрежной дороги вдоль Дуная и прошли по ней едва 5 километров, они наткнулись на спешно переброшенных сюда казаков из 5-го гвардейского кавалерийского корпуса. Все дальнейшие попытки группы Филиппа достигнуть желанной цели оказались безуспешными. Филипп был вынужден перейти к обороне, а наступившей ночью начать отступление. Для деблокады Будапешта это предприятие, осуществленное совершенно недостаточными силами, не имело никакого значения, будучи остановлено неприятелем в 5 или 10 километрах восточнее Эстергома.