Затем молчаливый, строгий, смуглый молодой человек в форме дворецкого стал разводить гостей по комнатам. Мне досталась уютная спальня на втором этаже в боковом крыле здания. Там была широкая кровать с резной спинкой, трюмо, плазменная панель и знаменитая картина «Итальянское утро» на стене, изображавшая не совсем одетую очаровательную девушку, умывающуюся из рукомойника. Особняк располагался на берегу моря, и из окна открывался изумительный вид на бескрайний морской простор и далекие огоньки маяков и проплывающих кораблей. Но я отчего-то почувствовала себя неуютно. У всех этих судов есть цель и маршрут, а я даже не знаю, куда мне плыть и к какому берегу я хочу пристать. Я купила дорогущий билет в партер, сижу в театре и наблюдаю за жизнью. Скоро спектакль закончится, актеры получат гонорар, овации, праздничный банкет, а я уныло пойду одна по вечерней улице, никому не известный и не нужный человек. Этот мир прекрасно обошелся бы без меня. От этих мыслей на душе стало очень грустно, я надела свою широкую шелковую пижаму и выглянула в коридор.

Тут я увидела Кристофера, который в джинсах и футболке шел по коридору с озабоченным видом. На нем не было черных очков, и я впервые посмотрела в его пронзительные, серые, внимательные глаза. Коридор был оригинально оформлен в стиле средневекового замка, по стенам стояли статуи рыцарей в доспехах и фонари в форме больших свечей на массивных бронзовых подсвечниках.

– Мадам Лариса, можно зайти? – спросил он. – Не подумайте ничего плохого, я просто хочу поговорить.

Я была очень удивлена: до этого Кристофер не сказал мне ни одного слова. У него был низкий, чуть хрипловатый голос, мне показалось, что он говорит по-французски с каким-то неизвестным мне акцентом.

– Проходите, месье, – неуверенно ответила я.

Мы зашли в мою комнату, таинственный гость робко встал на пороге.

– Мадам, хочу вам признаться, я нахожусь в беде.

Я подумала, что люди, находящиеся в беде, не отправляются в дорогущую туристическую поездку. Впрочем, кто знает.

– Ну, что у вас случилось? – тихо спросила я.

– Понимаете, меня ищут люди, о которых я не могу говорить. Они разрушили мою жизнь.

– Зачем же вы пришли ко мне?

– Я очень устал и не знаю, куда мне идти. Простите, простите. Я, наверно, не вовремя, мне надо уйти, – засуетился он.

– Расскажите мне все же, что случилось, облегчите душу, – произнесла я тоном доброй феи, – присаживайтесь.

Кристофер тяжело опустился на стул с бархатной обивкой рядом с кроватью, на которой я сидела, положив ногу на ногу.

– Они хотят меня убить, это супруг моей возлюбленной, – обреченно признался он.

– Так он один или их много?

– Неважно. У нас была умопомрачительная страсть. Она была очень богата и оставила все мне по завещанию. Знаете, так бывает. Мы с ней родились в один год и в один день, таких случайностей не бывает, наша встреча была уготована судьбой, я любил ее, мне ничего от нее не было нужно. И ее супруг узнал о нашей связи только во время оглашения завещания. Он был в страшной ярости и остался ни с чем. Вся его жизнь, все активы, бизнес перешли ко мне. Ее муж поклялся, что убьет меня. Я срочно уехал из страны, но ведь невозможно всю жизнь скрываться, – Кристофер сморщился, и его лицо приняло страдальческое выражение. Он напоминал одного из мучеников, которых собирались затравить зверями в Колизее.

– А вы не могли бы отдать ее мужу эти деньги, написать дарственную или что-то в этом роде?

– Это не решит проблемы, он страшно зол на меня из-за нашей связи, она никогда не любила его, у них не было детей. Месть – теперь единственный смысл его жизни.

– Вы думаете, что обманутый муж подошлет киллера? – стыдно признаться, но печальная история Кристофера как-то забавляла меня. Я почему-то не могла разделить его душевную боль.

– Возможно, но он настолько обезумел, что может попытаться все сделать своими руками. В Риме мне показалось, что я видел в толпе человека, похожего на него.

– Даже не знаю, что вам посоветовать, Кристофер, – сказала я, стараясь добавить в голос максимум скорбных ноток.

– Ничего не нужно, Лариса, – он встал и подошел ко мне. – Вы изумительно красивая женщина, уверен, у вас есть своя печальная и красивая история. Мне так больно, позвольте вас поцеловать.

– Нет, месье, я пока не готова к этому, – ответила я, отдвигаясь от человека, попавшего в крайне сложную жизненную ситуацию.

– Лариса, простите, ради бога, меня накрыло, как волной, наваждение, безумство. Я не мог отвести от вас глаз и, как мальчишка, все это время не решался заговорить. Понимаю, что сейчас не время и я ничтожество по сравнению с вами, но это сильнее меня.

– А кем вы работаете?

– Я профессор, преподаю в Сорбонне философию. Скучные мысли скучных людей. Когда-то мне казалось, что это мое призвание: говорить молодежи о поиске смысла жизни. Давным-давно я заплакал над историей о том, как Диоген сказал Александру Македонскому: «Отойди и не загораживай мне солнце». Я находил глубокий смысл в учении Будды и Конфуция, медитировал, и иногда мне казалось, что я отключаюсь от всего мира и погружаюсь в нирвану.

– У меня тоже бывает такое чувство, мы с вами оба близки к Божественному, у нас много общего.

Я подняла глаза к небу и улыбнулась.

– А чем занимаетесь вы? – спросил Кристофер, раздевая меня глазами.

– Ничем, абсолютно ничем. Я прожигательница жизни, иногда хожу в спа-салоны, встречаюсь с гомосексуалистами, больными СПИДом. Что вы думаете по поводу того, что с философской точки зрения я считаю себя никем? Я ничто, земля прекрасно обошлась бы без меня. Мое общение с миром не принесло ничего, кроме взаимных страданий.

– Вы неправы, Лариса, мир обошелся бы без любого из нас, без Жанны Д΄Арк, без Людовика Четырнадцатого и Виктора Гюго. Но когда вы дарите мужчинам свой прекрасный взгляд и украшаете собой мир, он становится лучше. Современный стереотип говорит нам, что человек должен прославиться и заработать миллионы, и только тогда он представляет из себя звезду и ценную личность. Это не так, совсем не так, люди, играющие на низменных инстинктах толпы, сумевшие приспособиться, на самом деле ничто, их души пусты и их нечем заполнить, кроме наркотиков и алкоголя.