– Я не собирался с ней говорить, мы случайно оказались в этой поездке.

В таком ключе допрос продолжался еще некоторое время. Наконец, Паскаль ушел в отвратительном настроении. Следующей пригласили Анни.

Она присела на стул, положив ногу на ногу. Ее очаровательная, облегающая юбка демонстрировала стройные бедра. Она была в коротком топе на бретельках, но Адольфо даже не взглянул на ее грудь, а смотрел ей прямо в глаза.

– Итак, Анни, эту ночь вы провели с Паскалем?

– Да, к сожалению.

– Почему к сожалению?

– Наши отношения зашли в тупик.

– Отчего же?

– Это наше личное дело, но если вы уж так интересуетесь, он перестал устраивать меня в постели, стал каким-то нервным за последнее время, думаю, вы понимаете, о чем я, – она тяжело вздохнула и поправила прическу.

– Да, понимаю. Ваш друг разговаривал с госпожой Селин во время путешествия?

– Да, Паскаль говорил с ней, предлагал ей какую-то хитрую сделку, что-то вроде сотрудничества, – я не очень во всем этом разбираюсь, – дарил ей цветы, чертов геронтофил.

– Анни, чем вы занимались до знакомства с Паскалем?

– Ничем, жила в свое удовольствие, мне помогали друзья, правда, у меня не было таких обеспеченных товарищей, как у Ларисы.

– Протестую, это к делу не относится, мадам Лариса помогает мне в расследовании. И теперь финансовое положение Паскаля пошатнулось, и он стал помогать вам не так хорошо, как хотелось бы?

Анни стукнула кулаком по столу и закричала:

– Я не понимаю, почему все видят в красивой женщине шлюху? Что плохого в том, что человек хочет хорошо выглядеть и жить в свое удовольствие? Наши чувства исчерпали себя, он стал нервным, раздражительным, срывался на мне, раздражал меня, я не могла больше это выносить. Поехал в путешествие не чтобы развлечь меня, а за этой старой перечницей. Я не гоняюсь за денежными мешками, а ищу в отношениях гармонию. Когда-то я целый в год встречалась с нищим рок-музыкантом, и нам было очень хорошо вместе. Главное в человеке – это глаза, по ним сразу все понятно.

– Вы высказываете очень умные мысли, Анни, простите меня, я следователь и поэтому провоцировал вас. Выходил ли Паскаль сегодня ночью из номера?

– Да, выходил, около двух часов ночи, сказал, что пошел курить в гостиную. У меня бронхиальная астма, и я не переношу табачный дым.

– И долго он отсутствовал?

– Не знаю, я уснула.

Адольфо задал еще несколько вопросов, и Анни ушла. Следующим на допрос вызвали Давида. Высокий брюнет развалился на стуле. Мне показалось, что он хотел положить ноги на стол, но передумал. Я заметила, что у него ссадина над бровью.

– Давид, скажите, вы общались с Селин?

– Нет, мне нравятся девочки помоложе, – ухмыльнулся парень.

– Вы покидали вашу комнату сегодня ночью?

– Да, покидал, мы с Герардом искали клуб, хотели оттянуться, вышли, там внизу недалеко были огоньки, вроде какая-то деревня.

– Как вы получили эти ссадины на лице?

– Да, никак, ерунда, пошли искать клуб, а нам навстречу компания местных ребят. Попросили закурить, повздорили, слово за слово, в общем, подрались немного.

Мне показалось, что Давид занервничал.

– Никто не пострадал из ваших противников? – Адольфо бросил на него пронизывающий взгляд.

– Да нет, никто, так, плевое дело, обычная потасовка, – Давид пожал плечами.

– А вы часто участвуете в потасовках?

– Ну, бывает иногда, вообще-то редко.

– А среди этих ребят не было девушек?

Мне показалось, что Давид напрягся.

– Не было.

– Сколько было ваших противников?

– Двое или трое, не помню точно.

– У вас плохая память? – без тени иронии спросил Адольфо.

– Ну, мы выпили с Герардом вина, в мини-баре в номере хороший алкоголь, я был слегка нетрезв.

– И много вы выпили?

– Да не помню я, – вдруг закричал Давид, – я к смерти этой старухи отношения не имею никакого. Она мне до лампочки. У нас отпуск испорчен. Можно, я уже пойду? Я пить хочу, голова раскалывается.

– Сегодня ночью под обрывом на скалах нашли тело молодой девушки, итальянки, она была убита и изнасилована. Что вы можете сказать по этому поводу?

– Вы меня будете подозревать во всех преступлениях на Сицилии?

– Нет, мы просто возьмем образцы вашего ДНК.

Следующим на допрос вызвали Герарда. Мне стало жаль его. Он был очень бледен, с орлиным носом с горбинкой и кругами под глазами он напоминал умирающую, раненую птицу.

– Герард, о чем вы беседовали с госпожой Селин во время путешествия?

– Ни о чем, она сказала, что я похож на ее погибшего мужа в молодости, – тихо ответил молодой человек.

– Свидетели утверждают, что вы ссорились, почему?

– Она предложила мне неплохо провести время и сказала, что может меня прекрасно отблагодарить. Это отвратительно, ей же было под семьдесят.