– Значит "новыми" их называют потому, что до старости они не доживают?

– Истину глаголишь, сын мой, - согласился Артур.
– Основное ты здорово ухватил, но нам придётся прервать обучение по сугубо объективным причинам. На дороге то, что мы с нетерпением ждали. Набьём морды охране, напинаем монаху и в их одежде поедем в город.

– Круто! Значит, начистим им фотоморды и проводим до кладбища?

– Если будут борзеть - так тому и быть, а если они правильно поймут политику партии и трудящегося народа, то пусть гуляют живыми, но раздетыми. А чтоб я не сильно бросался в глаза, я надену парик, скрывая свои шикарные волосы. Твоя задача спрятаться и держать их под прицелом.
– Тихонько свистнув дремавшему в тенёчке когтисто-зубастому воинству, дал последнее указание.
– Мальчики, тряхнём стариной. Зубы и когти пускать только в экстренных случаях.

Три охранника от безделья лениво переругивались между собой или просто дремали в сёдлах. Охранять жёлтого монаха, везущего дары для Лучика, было не от кого. Разбойники не страшились немногочисленной охраны, просто жёлтые монахи - особо приближённые к князьям Лучику и Малху, как и они сами, поэтому и не думали нападать на своих.

Монах слабо подгонял лошадей и большую часть пути тоже дремал, убаюкиваясь мерным стуком копыт. Основной груз в телеге был: золото, меха, ковры, оружие тонкой работы, кувшины превосходного вина, всякие сувениры достойные князя. За пазухой болтался крепко запечатанный конверт для Лучика от Верховного.

Кони испуганно захрапели и встали. На дорогу вышел барс и строго уставился им в глаза.

– Убейте его!
– развеселился монах, - шкура будет достойным подарком повелителю.

– Я с ТЕБЯ сейчас шкурку спущу! Не трогай "киску", - раздался звонкий голос Артура, от которого вздрогнул монах.
– - А ну, лапки в гору! Оружие не лапать, а то стрелами нашпигуем!

Охранники от такой наглости окаменели, а монах возмущённо взмахнул золотой бляхой:

– У нас охранная печать князя и пакет для самого Лучика Великого!

– Не чирикай, канарейка! Печать теперь и нам пригодится, не пропадёт. В крайнем случае, на бляхи переплавим. Пакетом же костёр разожжем пожарче.

– Как вы смеете!

– Смеем, будь спок. Чего застыли, рожи протокольные? Быстро скидывайте манатки и отправляйтесь в свободное путешествие, мы вас не тронем.

Охранники сориентировались на голос и дружно послали стрелы в его направлении.

– А гады! Парик испортили! Убью!

Самого здорового Клык сдёрнул за ногу в дорожную пыль. Двух других из сёдел вышибли стрелы. Монах, попробовав сдвинуть с места лошадей, но безуспешно, резво забрался под телегу и оттуда полетела пыль.

Из кустов вышел хмурый Артур, неся в одной руке парик с тремя воткнутыми в него стрелами. Васил, как в балете, перескочил через канаву и взял дорогу под наблюдение.

– Ну что, жёлтенький? Сам вылезешь или копьём подогнать?
– но монах упорно не желал покидать своё убежище, бросаясь землёй.
– Кисулик, понюхай его, он ещё съедобен?

Монах, увидев морду барса, оказался сразу на телеге и стал закапываться в шкуры.

– Не лапай потными руками меха, сволочь!
– разозлился Артур.
– Долго мы ещё будем тебя ловить? Я же найду самый оптимальный выход, мы прихлопнем тебя и больше не будем утруждать наши глаза твоим мельканием. Вот теперь другое дело...э-э-э! Не надо мне целовать ноги, я их мыл утром! Мне, что ещё и вечером отмывать от твоих слюней?

– Пощадите!!!

– Что, жёлтенький, жить хоца?

– Очень, господин. Не убивайте!

– Хорошо, но с одним условием...

– Я на всё согласен!

– Замолчь, плесень. Раздевайся и слушай молча.
– - Монах принялся порывисто стягивать рясу.
– Когда прибудешь в монастырь, то передай своим следующее: в народе бытует мнение, что жёлтый цвет больше походит на цвет детской неожиданности, а именно - поноса.
– - Васил тихонько захихикал.
– - Далее, передай им привет от князя Твердислава и скажи, что если ваша шайка-лейка до его прибытия не успеет разбежаться - будете развешаны на корм воронам на ближайших деревьях. И последнее, ещё по пути следования в монастырь можешь смело всем говорить, что Лучик -- это сбежавший с психушки буйный пациент, которому срочно требуется лечение от бешенства. Собаки, что его покусали месц назад, уже сдохли. Ты всё запомнил?

Монах стоял в каком-то подобии трусов из лоскутков и трясся то ли от холода, то ли от страха. Уголёк уже что-то съедобное обнаружил в грузе и громко чавкал.

– Ну, что ж, шевели фигурой, осчастливь своим отсутствием, испарись, недоразумение жизни.

Если бы Артур не увлёкся своим красноречием, то заметил бы, что монах пристально вглядывается в рыжие волосы и шрам от ремня рабства. Прежде чем придать стартовое ускорение Артур спросил:

– Кстати, о птичках и цветочках, а где охранная печать?

Клык рванул лапой пыль под телегой, и под ноги Артура упала золотая пластинка.

– Ах ты, редиска! Брысь, пока я не рассердился!

Монах повернулся кругом и побежал, не переставая оглядываться.

– ГАВ!
– сказал Клык и убегающий перестал оглядываться, значительно прибавив в скорости.

– Пропуск есть, подарков целый воз, одежда, оружие! Что ещё нам надо? Живём!
– - Артур был счастлив и от избытка чувств хлопнул по ближайшей шкуре. Раздался мелодичный звук.
– Это что? ГИТАРА?!!