Увидев Бугдая на троне, Шамаль удивился.

— А где Озмак?

— Отец болеет, — заявил Бугдай. — Сейчас я хан!

— Болеет? — Шамаль повернулся к ан-Надму. — Чем? Где он? Я хочу поговорить с ним.

— Могущественный Шамаль, — заскрипел Решем-Цедер. — Боюсь, это невозможно. У твоего брата заразное воспаление. Он укрыт в своих покоях, и только я могу входить к нему, ибо я врач и умею соблюсти предосторожность.

— Заразное воспаление?!

— Да, о могущественный! Твой брат великий человек. Он сражался как лев на стене города, защищая нас всех от осады, он был ранен, но не сдавался. Приступ был отбит. И твой брат помогал выносить раненых с поля битвы, помогал врачевать их, и навещал их каждый день после того — и заразился, ибо коварные враги принесли на телах своих эту болезнь.

— Да, мой брат таков, — Шамаль удовлетворился объяснением. — Всегда в гуще событий, всегда впереди.

Вбежал взбудораженный писец и что-то прошептал ан-Надму.

— Войска Юга прибыли. Они уже здесь, осаждают порт.

— Война! — радостно заверещал Бугдай. — Ура!

— Но ведь в порту ромелийцы!

— Вот и отлично! — Абу-Вафик ощутимо обрадовался. — Пусть два зла уничтожат друг друга.

Они шли медленно, и дождевой фронт настиг и обогнал их на второй день. Море и так было неспокойным, а с приходом дождей и вовсе взбесилось. Молнии били вокруг, озаряя их сквозь воду неземным сиянием.

В пути потеряли грузовик и четыре галеры — почти полторы тысячи воинов нашли приют на дне морском. Утонули все, ведь тех, кто не ушел под воду вместе с кораблем, оставили позади. Не было времени подбирать их, да и некуда: корабли были перегружены.

Впрочем, этот шторм был ничто по сравнению с великими штормами в безграничном океане, что раскинулся за краем земли на востоке. Говорили, что волны там вырастают до неба, тучи умеют всасывать в себя воду прямо из океана огромными хоботами, ветры такие, что уносят целые корабли и забрасывают далеко на берег, а молнии пробивают в воде воронки до самого дна. Поэтому моряки не страшились волнения и дождя, казавшихся малыми и ничтожными.

К концу восьмого дня за дождем различили стены и башни далекого города, в котором жил бог. Гребцы налегли на весла, и с приходом темноты достигли цели.

Чужие корабли перекрывали вход в гавань и словно ожидали атаки, но они не думали, что она будет такой жестокой. Сторожевые суда даже не успели развернуться, когда галеры южан поравнялись с ними, ломая им весла, и на вражеские палубы хлынули потоки самых рьяных воинов.

Враги сражались достойно, но никто не сравнится в ярости и опасности с воинами из каст Виддхавата и Сатьямани. Боль нипочем им, и раны не мешают им биться. Каждый из них орудует двумя скимитарами, превращаясь в колесо смерти, к которому невозможно приблизиться.

От причалов отошли новые корабли, на подмогу сторожевым. Но это было бесполезно. Вооруженные таранами, они незаменимы в быстром бою, а сейчас ветер был против них, и скорость они набрать не смогли. К тому же они опасались повредить сторожевые суда, к которым были пришвартованы галеры южан. Поэтому они лишь приблизились и начали обстрел.

Огромный пузатый грузовик вышел из-за ряда галер и двинулся в сторону врага, набирая скорость. Стрелы усеяли его нос и борта, но что они могли сделать с этим чудовищем. Он шел плавно, но неостановимо. В рядах врагов началась паника, корабли разворачивались и отходили с его курса. Осталось лишь две галеры, которые не покинули своих мест в строю. Они и приняли на себя основной удар.

С громким треском таран одной из галер вошел в правый борт грузовика и застрял в нем, пробив небольшую брешь, но тот даже не замедлил движения, только немного сбился с курса. Галеру же буквально подняло из воды, от сильнейшего удара люди полетели с палубы. Грузовик тем временем подмял вторую галеру, опрокинув ее и серьезно повредив. Пройдя еще немного, он зацепился торчащей из борта галерой за третий корабль. Его развернуло вдоль берега, и он встал.

Воины тут же высыпали из грузовика на палубу застрявшей галеры. Добив тех, кто там оставался, они перебрались на соседний корабль и продолжили избиение там. Враги между тем возобновили обстрел, но строй их поредел и смешался, к тому же цели разделились, поэтому поток стрел был неплотным. Южане же приободрились и перешли в наступление, невзирая на стрелы. Близость долгожданной земли и неожиданная маленькая победа подняли их боевой дух.

Они пошли вперед прямо на врага. Второй грузовик смел две галеры на левом фланге, а суда поменьше устремились на абордаж. Стрелы иссякли, и вскоре все было кончено. Последний вражеский моряк был зарезан и выброшен в воду. Путь в порт был открыт.

Вошедший, даже вбежавший писец был мокр насквозь — гроза разыгралась не на шутку. Он судорожно пробормотал свое донесение и отошел в сторону, оставив на полу большие лужи.

— Мудрейший из мудрых! — сказал ан-Надм, вставая с подушек. — Почтеннейшие вазиры и паши. Могущественный Шамаль. Одно зло раздавило другое, но само не погибло. Ромелийцы сметены, но порт захвачен. Войско южан уже здесь, в городе.

— Битва! — пропел Бугдай, тоже вскакивая с трона. — Будем сражаться не на жизнь, а на смерть.

— О сиятельнейший, — ан-Надм подошел к нему, — вы правы, битва будет, и мы будем сражаться. Мы — но не вы. Битва — не дело для хана.

— Еще какое дело! — надулся юнец. — Мой сиятельный отец сражался и был ранен! Да все великие ханы Востока, самые великие из них — все сражались с врагами и побеждали их! — он взмахнул рукой. — Пойду облачаться в доспехи.

— Но вы молоды, — возразил ан-Надм, предчувствуя беду. — Вы не видели сражений…