В рабочей палатке командира Рябченко с Петряковым что-то обсуждали. Оба внимательно, не перебивая, слушали мой доклад. Затем комдив сказал: «Молодцы разведчики, успешно провели операцию». — «И не первый раз», — добавил я. — «Что ты этим хочешь сказать?» — «Ничего, просто это у нас не первая операция».

С завтрашнего дня будет немного легче. Наступает перемирие в боевых действиях. Широкомасштабные операции наши войска проводить не будут. Однако это очередное решение Москвы вылилось в большой самообман. Оппозиция как получала деньги и оружие из-за границы, так и продолжала получать. Душманы получили передышку, перегруппировались, заготовили оружие и боеприпасы. И все равно свое черное дело творили и днем и ночью. «А мы завтра вылетаем в Шиндант, — продолжал комдив. — На базе мотострелковой дивизии командование армии проводит двухдневный сбор. Ну, как обычно бывает на сборе, покажут какие-нибудь технические новинки, если они, конечно, есть. Утром комбат по радио указание получил и на пару ночей нас приютит. Вылетаем завтра сразу после завтрака. Личное оружие иметь при себе. Пока все, иди готовься к вылету в командировку». По пути в свою палатку зашел к Павлову и предупредил, что вылетаю и что он остается за старшего. Затем зашел к оперативному дежурному и позвонил в Баграм. Попросил к телефону Никифорова, сразу стал рассказывать о том, что южнее кишлака Сабихейль рота Попова успешно реализовала информацию, которую накануне получили от меня. В темное время разведчики вышли к глубокому, но в это время сухому оврагу, выбрали удачную позицию и стали ждать. Связь с бронегруппой была устойчивая, она в любой момент могла быстро подойти при неудачном стечении обстоятельств к разведчикам. Уже за полночь послышался шум шагов. Вот уже отчетливо замаячили в темноте фигуры вооруженных людей. Подпустив группу на близкое расстояние и не оставив духам никаких шансов к отступлению, с двух сторон открыли кинжальный огонь. Через несколько секунд с мятежниками было покончено, но трупов оказалось только семь, при каждом автомат. Пленного взять не удалось. Осталось только домысливать. Банда, по всей видимости, идя на север, предварительно разделилась на несколько групп и двигалась по разным маршрутам. Одна из этих групп вышла на разведчиков. После выполнения задачи рота вызвала к себе бронегруппу и, соблюдая все меры безопасности, с трофеями вернулась к себе на базу в Баграм. Еще некоторое время поговорил с Володей на служебную тему, не забыл сказать, что вылетаю на сбор в Шиндант.

Утром рано вылетели в Шиндант. Летели высоко, к этому времени у мятежников на вооружении появились переносные зенитно-ракетные комплексы, и пилоты, чтобы не рисковать, набирали высоту. Через пару часов полета наша группа была на другом аэродроме, недалеко от иранской границы, в Шинданте. Как и сказал комдив, у трапа самолета нас встречал командир парашютно-десантного батальона майор Баландин. Комдиву, да и нам, офицерам, было небезразлично, как обустроены и живут наши десантники, которые оперативно подчинены сухопутчикам. Палаточный городок нашего батальона отличался от пехоты. Везде ровные дорожки, постовые грибки, душ на несколько человек и рядом с палаткой комбата огромный резервуар, доверху наполненный водой. Ничего подобного мы не увидели у соседей. Их палатки напоминали брошенные дома в российской глубинке. Да и питание в батальоне было приличное. Молодец комбат, похвалил его комдив. Далее комбат рассказал, что пехота батальон эксплуатирует нещадно. На прошлой неделе тоже во время проведения боевых действий нам доверили самую ответственную задачу, но мы ее успешно выполнили. «Правда, в ходе боя с бандой один солдат получил ранение. Одним словом, товарищ генерал, мы здесь не скучаем».