Шрифт:
— Я уже разучился, пощадите! — взмолился Пань Цзэнци.
— Давай скорее кончай свои церемонии и говори последнее стихотворение! — потребовал Се Цзефу.
Пань Цзэнци понял, что ему не отвертеться. Подумав, он начал декламировать:
Дождя и облаков следы Только что пропали, И вот уже весна цветет В яшмовом зале. Веселый разговор и смех — Развеяна тоска… —и добавил последнюю строку:
…Красавицы проходят через мост, Их платья как цветные облака…Все осушили чарки.
— Мы уже изрядно выпили, — проговорил Цзинь Вэньцин, — пора приступать к горячим закускам!
Куан Чаофэн извлек из-за пазухи золотой брегет и нажал на кнопку. Часы прозвонили десять раз.
— Да, — подтвердил он, — нужно проводить наших лауреатов домой. Пусть лодочник поворачивает назад, а то они упустят самое приятное время. Это не шутки!
Цайюнь, притворившись рассерженной, ткнула в него пальцем:
— Я вижу, вы очень красноречивы, господин Куан, а поэтому поручаю вам уговорить господина Цзиня прийти сегодня ко мне. Если он не придет, я с вас спрошу!
— За это я согласен отвечать! — воскликнул Куан Чаофэн. — Я ручаюсь не только за то, что он придет, но и за то, что ты будешь у него.
— Где я буду? — переспросила Цайюнь.
— В доме господина Цзиня, что находится в переулке Круглый пик, — уточнил Куан.
Цайюнь фыркнула. Под разговоры и смех пир незаметно кончился, и лодка причалила к пристани, где гостей ждали паланкины. Служанка Цайюнь, поддерживая свою госпожу, повела ее к трапу. Вдруг Цайюнь обернулась и крикнула Цзинь Вэньцину:
— Господин Цзинь, идите сюда, я хочу вам кое-что сказать.
Но когда тот подошел, девушка оглядела его, помедлила мгновение и рассмеялась.
— Нет, не буду ничего говорить. Дома все скажу!
С этими словами она села в паланкин и уехала.
— Однако эта девчонка знает толк в людях! — прищелкнул языком Куан Чаофэн. — Едва успела увидеть вас, как влюбилась без памяти и даже не скрывает своих чувств. Вы уж не обманите ее надежд!
Цзинь Вэньцин еле заметно улыбнулся, поблагодарил Се Цзефу и сошел на берег.
Как вы думаете, могли ли Цзинь Вэньцин и Цайюнь после описанной встречи не увидеться снова? А когда Цзинь пришел к ней, могла ли Цайюнь не оставить его ночевать? Возле богатой занавески под роскошным пологом они поведали друг другу самое сокровенное. Ведь когда Вэй Чжуан [132] был еще не стар, он без памяти влюбился в Юйсяо, а Ду My [133] , возвратившись в Янчжоу, видел не один сон с Цзыюнь. Не стоит и говорить о том, что сердца первого ученого и первой красавицы слились воедино: на шкатулке с драгоценностями они дали друг другу клятву в вечной любви [134] .
132
Вэй Чжуан —известный поэт IX—X вв.
133
Ду My —крупный поэт IX в., о любовных похождениях которого сложено множество легенд.
134
На шкатулке… дали клятву. —Согласно легенде, таким способом император Сюаньцзун клялся в верности своей любимой наложнице Ян-гуйфэй.
Между тем Куан Чаофэн, рекомендовавший девушку Цзинь Вэньцину, увидел, как сильно она ему понравилась, и был уверен, что Цзинь не упустит случая побывать у нее. На следующее утро Куан отправился в квартал Даланцяо и проник в дом Цайюнь с черного хода. Привратник хотел доложить о приходе гостя, но Куан знаком приказал ему молчать, тихонько поднялся по лестнице и толкнул дверь в комнату. На кане одевалась служанка, которая только что встала. Увидев Куан Чаофэна, она тихо произнесла:
— Господин Куан, почему вы так рано?!
— Тише, — поспешно остановил ее Куан Чаофэн. — Я только хотел спросить тебя: господин Цзинь здесь?
Служанка указала губами на дверь, ведущую в спальню, и улыбнулась:
— Они еще спят!
Куан Чаофэн присел за письменный стол, стоявший возле окна. Служанка встала и пошла за чаем. Скосив глаза, Куан увидел на столе лист розовой бумаги, на котором четким почерком были написаны четыре стихотворения:
Среди гор и цветов — Расписные нарядные лодки, Там, за дамбою Бо, Травы буйные все зеленей… Как блаженно звучал Флейты праздничной голос далекий! Как сверкали на озере Десять тысяч вечерних огней! Мы всю ночь до рассвета Осушали заздравные чаши, Скоро свечи погаснут, И весна станет сказочным сном. Так задернем же пологом Ложе брачное наше — Пусть луна одиноко Плывет в этом небе ночном!.. Мерно лодки качаются, Гладь речную слегка потревожив, Отчего, отчего же Пыль окутала брачное ложе? У моста Сыбайцяо До утра мы гуляли И у лотосов чистых Лепестки обрывали…135
Сюэ(Сюэ Тао) — знаменитая танская гетера; прекрасно играла на музыкальных инструментах и писала стихи.
136
Меня объял яньтайский сон. —Здесь Цзинь Вэньцин раскаивается, что когда-то бросил гетеру, влюбившуюся в него в Яньтае. По замыслу автора, Цайюнь является перевоплощением этой женщины: она родилась пятнадцать лет назад, как раз в тот момент, когда умерла гетера.
137
Си Ши —знаменитая красавица эпохи Весен и осеней (VIII—V вв. до н. э.).
138
Цзыюй —героиня одной из новелл Гань Бао (сборник «Поиски духов», IV в.), тщетно мечтавшая выйти замуж за юношу Хань Чжуна. С горя повесилась и затем являлась своему возлюбленному во сне.
139
Сяоцяо —известная красавица, жена полководца Чжоу Юя (III в.)
140
Восточный ветер —весенний ветер, символ любви.
141
Возвратилась ты назад —намек на умершую гетеру, с которой так жестоко поступил Цзинь Вэньцин и которую напомнила ему Цайюнь.
Прочитав эти выразительные стихи, Куан Чаофэн подумал, что Цзинь Вэньцин никогда еще не писал ничего подобного. В этот момент он заметил под стихами строчку мелких иероглифов: «Символические стихи, посвященные старой подруге Цайюнь». «Он ведь впервые встретился с Цайюнь, — удивленно подумал Куан, — почему же называет ее своей старой подругой? Может быть, стихи написаны не им? Да нет, это явно его почерк!»
Пока он терялся в догадках, служанка внесла чай.
— Когда пришел господин Цзинь? — улыбаясь, спросил ее Куан.