– Нечестивец, – упрекнула она. Он прильнул к ее губам. Она попробовала вырваться, рассмеялась и обняла его. Вскоре ее оставили последние угрызения совести.

Опустошив земли эльфов, тролли заперлись в своих укреплениях, а если и выходили из-под защиты крепостных стен, то всегда многочисленными отрядами, нападать на которые было бы безрассудством. Мороженого мяса в пещере было в избытке, и Скафлок изнывал от безделья. Он сделался мрачен и дни напролет сидел, сгорбившись, у огня.

Фреда попыталась расшевелить его.

– Мы теперь в меньшей опасности, – сказала она.

– Ну и что? Ведь мы не можем сражаться, – ответил он. – Конец уже близок. Альвхейм умирает. Скоро тролли завоюют всю Волшебную страну. А я вынужден сидеть тут!

На следующий день, правда, он вышел наружу. У ног его с грохотом разбивались о прибрежные скалы пенные валы; брызги на лету превращались в крохотные льдинки. В небе кружил ворон.

– Какие вести? – крикнул Скафлок по-вороньи. Разумеется, слова его прозвучали совсем иначе, но смысл был приблизительно тот же.

– Я прилетел с юга, из-за пролива, за родней, – откликнулся ворон. – Тролли покорили Валланд и Вендланд. Эльфы гибнут сотнями. Они задали нам роскошный пир, но моим родичам придется поспешить, ведь война долго не продлится.

Вне себя от гнева, Скафлок схватил лук, наложил на тетиву стрелу и выстрелил. Но, глядя на мертвую птицу, он почувствовал, как ярость сменяется раскаянием и печалью.

– Зря я убил тебя, брат, – пробормотал он. – Ты никому не делаешь зла, наоборот, очищаешь мир от падали. Ты не угрожал мне, а я убил тебя, а мои враги не знают горя.

Вернувшись в пещеру, он вдруг заплакал. Рыдания сотрясали его тело. Фреда принялась успокаивать возлюбленного, словно он был маленьким ребенком.

Той ночью он никак не мог заснуть.

– Альвхейм рушится, – твердил он. – Прежде чем растает снег, он перестанет существовать. Завтра я оседлаю коня и поскачу на троллей. Скольких-нибудь из них я да захвачу с собой на тот свет.

– Не говори так, – попросила Фреда. – Не совершай глупости. Ты же можешь еще сражаться.

– Чем? – с горечью спросил он. – Корабли эльфов потоплены, воины мертвы или в цепях, а те, кто на свободе, прячутся, как мы с тобой. В прекрасных замках обитают ветер, снег да волки, враги восседают на тронах великих предков. Эльфы слабы, голодны, безоружны…

Она поцеловала его. И тут на единый миг он как будто наяву узрел во тьме серебристый клинок.

Он вскинулся, встрепенулся, стиснул зубы; его била крупная дрожь. Наконец он выдохнул:

– Меч!.. дар асов… ну конечно!..

Фреде почему-то стало страшно.

– О чем ты? Какой такой меч?

Прижавшись друг к другу, чтобы согреться, они лежали в сумрачной пещере, и Скафлок шепотом, словно опасаясь, что ночь подслушает, рассказал Фреде, как Скирнир принес на пир сломанный клинок, как Имрик велел схоронить оружие в подземной темнице, как Тюр поведал ему, Скафлоку, что близится срок, когда меч пригодится эльфам.

Фреда задрожала. Он никогда не видел ее такой испуганной.

– Мне это не нравится, Скафлок, – выдавила она. – Я боюсь твоего меча.

– Боишься? – воскликнул он. – Но ведь в нем наша единственная надежда! Одину, которому ведомо завтра, должно быть, известно было, что Альвхейм не выстоит, и он вручил нам клинок, чтобы мы покарали троллей. Безоружны? Ха, как бы не так!

– Грешно внимать языческим богам, – проговорила Фреда. – Они замыслили зло. Прошу тебя, любимый, забудь об этом мече.

– Да, боги наверняка что-то задумали, – признал он. – Но с какой стати им вредить нам? Волшебная страна мнится мне шахматной доской, по которой асы и етуны передвигают эльфов и троллей. Их ходы недоступны нашему пониманию. Однако мудрый игрок не швыряется фигурами.

– Но меч находится в Эльфхьюке!

– Я как-нибудь проберусь туда.

– Клинок же сломан. Где нам искать того великана, который будто бы сможет сковать его заново? Как заставить его, чтобы он выковал оружие против своих родичей-троллей?

– Придумаем. – В голосе Скафлока слышались стальные нотки. – Я знаю, как нам найти его. Пойми, лишь дар богов может спасти Альвхейм.

– Дар богов! – Фреда заплакала. – Он причинит много зла, Скафлок, я чувствую это. Если ты отправишься на его поиски, наши дни вместе сочтены.

– Ты бросишь меня из-за него? – Юноша даже отшатнулся.

– Нет, милый, нет, – она припала к его груди, – душа нашептывает мне о расставании…

Он прижал ее к себе, принялся целовать – неистово, исступленно; голова девушки закружилась, а он смеялся и ласкал ее. В конце концов Фреда совладала со своими страхами, убедила себя в том, что они недостойны невесты Скафлока.