плотной куртки, поинтересовался распорядитель.

– Сти Квадро, тэр.

– Знаешь, Сти Квадро, меня уже давно никто не называл тэром. Уж не знаю,

как ты догадался, но в прошлом я действительно был капитаном. И еще хочу

сказать: мне очень приятно слышать в свой адрес подобное обращение…

– А мне приятно слышать подобную похвалу, тер. – Я немного смутился,

заметив реакцию распорядителя.

– Мое имя Карлит Флидж. И я весьма рад нашему знакомству. – Он протя-

нул мне руку, и я с удовольствием пожал ладонь.

Сектор «А» Трибера, предназначенный для летных машинерий, которые

задерживались на поляне больше десяти дней, располагался в восточной час-

ти порта, сразу за ремонтными ангарами.

У нас пару раз проверяли документы, но тэр Карлит, показав свой жетон,

коротко пояснял, что я вместе с ним, и мы беспрепятственно переходили в

следующую грань взлетной поляны.

Когда мы добрались до места, я в очередной раз поблагодарил святую Эве-

рику и милостивого Икара, направивших меня верным путем! Возле «Купе-

ра» по левому борту возвышались два грузовых крылоплана марки «Сыч».

Такие гиганты предназначались исключительно для перевозкыйи громоздких

машинерий, чей вес превышал тысячу башенных фунтов, а насколько мне

было известно - Желзна не имела столь мощного производства. Тем более,

после дефицита металла, который устроил Хром, все сомнения отметались

сами собой.

– Бинго!

– Что ты сказал? – не разобрал моего возгласа управитель.

– Я рад снова видеть нашу летающую красавицу, - выкрутился я.

– Понимаю, - кивнул Карлит, извлек из внутреннего кармана серебряные ча-

сы на цыпочки, открыл крышку и указал мне на циферблат.

– Есть, тер! – я по военному отсалютовал моему проводнику и ловко пере-

махнул через борт.

План был разработан капитаном заранее, поэтому я без проблем отыскал

его походную сумку, хранившую кипу старых небесных карт и прихватил

небесный атлас - изготовленный знаменитым механикусом из рода кранксов.

Больше мне здесь нечего было делать.

Я немного задержался у грот-мачты, погладил гладкую поверхность дерева.

И внезапно на меня напала грусть. Я прощался еще с одним своим домом,

который пусть и ненадолго приютил меня, любезно даровав еду и кров.

Очередной порыв ветра с новой силой навалился на голые мачты в поисках

надувшихся парусов, но те лишь протяжно зашуршали, желая скорее изба-

виться от якорных цепей.

Закрывшись от мощных потоков стихии, я почувствовал, как моей ладони

коснулось что-то легкое, невесомое. Ухватив темно-синюю ленту, я прибли-

зил ее к себе, пытаясь лучше рассмотреть находку. Аромат жасмина мгно-

венно вскружил мне голову.

– Поторопись! – донеслось снизу.

Убрав находку в сумку, я низко поклонился, отдавая последнюю дань бла-

годарности «Куперу» и спрыгнул за борт.

***

До встречи с Луцлафом оставалось чуть больше часа, поэтому я никуда не

торопился. Устроившись за крайним столиком в одной из местных забегало-

вок, я без аппетита копался в тарелки с фасолью. На улице властвовала непо-

года, и первые капли дождя уже искривили видневшиеся в окне соседние до-

ма, превратив их в размытые темные пятна.

Вспомнив о недавней находке, я потянул ленту на себя, но та, зацепившись

за корешок капитанского журнала, никак не желала показываться наружу.

Откуда он здесь?

Я вытащил кожаную тетрадь. Лента, странным образом протиснувшись

между страниц, теперь напоминала закладку, которая долгие годы хранила

последнюю запись хозяина дневника.

Поддавшись любопытству, я щелкнул замок и открыл нужную страницу.

Писал капитан. Неровный, сбивчивый подчерка Райдера я узнал сразу.

Почти год минуло с того дня, когда трагическая ночь на Рифте заставила

меня оставить тебя любимая. Триста двадцать дней, тысячи часов за ко-

торые я так и не смог смириться с одиночеством.

Помнишь ту ночь?