разорван слева у самого сердца. Видимо, в момент штурма не только лучам

солнца удалось проникнуть в неприступные стены укрытия.

На краю стола лежал журнал, опрокинутая масляная лампа и скрытый ба-

хромой паутины пистоль. Именно его я заприметил не сразу, а когда обнару-

жил - побоялся брать, словно оружие мертвеца хранило на себе тень той ро-

ковой случайности, что вырвала из его тела жизнь.

Нащупав на каменном полу кресало, я быстро поджог фитиль и взяв в руки

лампу, осмотрел коридорчик и ведущую наверх винтовую лестницу. Ничего

примечательного здесь больше не нашлось, и я уже решил продолжить изу-

чение башни, когда прогремел выстрел. Коротко, будто исподтишка пуля

пронзила деревянное препятствие, и вонзилась в истлевший камзол мертвого

стража. Покачнувшись, мертвец мгновенно осунулся, и повалился на бок.

Вольно. Теперь он навсегда избавился от команды пригвоздившей его к сте-

не.

Пуля лишь чиркнуло мне руку, но я четко осознал, насколько близко была

смерть. Проклятый пистолет очутился в моих руках, а глупые рассуждения

остались в крохотной солдатской коморке. Впереди меня поджидал просто-

рный зал где, по всей видимости, солдаты форта принимали пищу и получали

приказы старших по званию. Также я обнаружил здесь три двери - одна была

заперта, вторая - вела на смотровую площадку, а третья - на стену по которой

можно было попасть в соседнюю башню. Именно там я и решил укрыться,

отрезав преследователю путь еще одной преградой.

В лицо ударила игольчато-ледяная Лакоринская зябь - ветер, который пре-

следовал нас на протяжении всего пути до Глааги. Не удержав лампу, мне ос-

тавалось лишь наблюдать, как она разбивается вдребезги, а на месте падения

возникает и исчезает огненный всплеск.

В эту секунду меня настиг второй выстрел. Охотник решил не преследо-

вать меня. Прекрасно понимая, что я не буду таиться и продолжу бежать, он

устроил засаду. У меня существовал единственный путь спасения, едва не

ставшего для меня гибельными силками. Выбрав верную позицию, убийца

совершил только один просчет, позволивший мне и на этот раз выжить.

Мое неловкое движение.

Пуля прошла в дюйме от головы.

Теперь преследователь не таился - действовал прямолинейно, в открытую. Я

прекрасно видел, как он пересекает площадку, на бегу наступая на останки

воинов.

Кости хрустят, ломаются, но ему на это плевать - у него существует цель, и

он видит перед собой лишь короткую формулу скорейшего достижения ре-

зультат. Прямо как хорошо смазанный механизм.

Подняться на противоположную стену, перезарядить оружие, прицелиться -

и дело в шляпе!

И вновь я представил охотника бездушной машинерией способной выпол-

нять четкие команды своего создателя, и ничего сверх этого. Хотя для битвы,

сражения или охоты подойдет именно такая исполнительность.

До противоположной башни было шагов тридцать, может быть чуть боль-

ше. Только ситуация складывалась таким образом, что охотник окажется на

позиции для выстрела раньше, чем я миную зону обстрела. Тогда конечно я

не думал об этом настолько сложно: сопоставляя и прикидывая возможные

варианты. Я просто понял - не успею. И решил рискнуть. Сколько раз за се-

годняшний день меня спасал случай, так почему бы ему не оказать мне еще

одну незначительную по меркам целого мира любезность!

Пригнувшись, я побежал к спасительной двери. Шаг, вдох, выдох, шаг. Бо-

ковым зрениям я видел охотника. Он уже на стене. Вскидывает ружье, пере-

заряжает, прицеливается. Нет, этого просто не может быть! Я словно не бегу,

а топчусь на месте. Словно попал на движущуюся дорожку Босвела, которую

в прошлом году непонятно зачем смастерил мой первый учитель.

Что же делать?! Упасть? Бессмысленно, мы с ним на одном уровне. Попасть

в неподвижную цель ему будет еще легче. Тогда что?! Прыгнуть? Но куда?

Слева обрыв, справа - слишком пологий спуск, исчезающий в непроглядной

бездне. Сломав ногу, я только облегчу ему задачу.