– М-м-м-м… Чернилами, книжной пылью и плесенью, как в сыром подземелье.

– Примите мои поздравления, юноша. Магия в наше время не часто одаривает нынешнее поколение. Запахи, что вы чувствуете - это запах окружающей вас магии. Ваш мозг проводит какие-то свои личные ассоциации и вам их надо понять. А сам запах…. Смиритесь с ним, или научитесь как бы игнорировать, но не пытайтесь избавиться от этой способности - лишние козыри вам не помешают.

В этот момент вернулся гоблин, которого Граххук посылал за зельями, принеся плоскую шкатулку в три ладони длиной и в ладонь высотой. Еще он принес толстую книгу, похожую на телефонный справочник, лежащий на тумбочке в коридоре дома у Дурслей.

– Прошу, ваши зелья и каталог. А так же чековая книжка.

Открыв один из ящиков стола, гоблин достал оттуда почти такую же, как у дяди Вернона чековую книжку, только густо-черного цвета с алым и золотым тиснением. Записав что-то в один из своих журналов, Граххук чуть улыбнулся и попросил, беря в руки все тот же черный нож:

– Вашу руку.

Опять проколов палец, он позволил нескольким каплям крови упасть на корешок, где они впитались, не оставив никаких следов.

Открыв еще один ящик стола, оттуда он достал бумажник того же цвета, что и чековая книжка, на который так же несколько раз пришлось капнуть кровью.

– Это кошелек на мелкие расходы, - пояснил Граххук свои действия.
– Здесь два отделения - для галеонов и маггловских фунтов. И кошелек, и чековая книжка привязаны к вам, так что, ни украсть, ни потерять их невозможно.

– А это заказанные вами зелья. Вот это, - он приподнял один из флакончиков из бархатного гнезда, - зелье для коррекции зрения. Флакончик загадочно мерцнул живыми лентами серебристого тумана.

– Выпьете перед сном на полный желудок, и на следующий день постарайтесь не нагружать зрение. Остальные просто пьете по мере надобности, они все подписаны. Зелья уже разделены на порции.

– Благодарю вас!
– Захлопывая крышку, и засовывая все в прихваченную из дома сумку, воскликнул Гарри.
– Мне уже пора, а то тетя, наверное, уже с ума сходит.

– Пойдемте, я провожу вас до входа. Кстати, на выходе из Косой Аллеи, просто произнесите: «Мне надо выйти» и проход откроется.

* * *

«Сынок, маленький, если ты читаешь это письмо, значит нас с папой уже нет в живых. Идет война и случайности неизбежны. Слушайся Сири, и не доверяй Дамблдору. Он очень опасен, несмотря на свой вид доброго дедушки. Мы постарались предусмотреть все варианты, но если чего-то не учли - не держи на нас зла, мы старались.

Сын, не слушай маму, мы тебя очень любим, правда-правда. Я думаю, ты попадешь в Гриффиндор и станешь таким же непобедимым ловцом как я.

Не слушай папу, он такой шалопай, как и Сири, оба без царя в голове. Наверное, ты удивлен, узнав свое имя, и хочешь узнать, откуда оно.

Еще когда я была беременна тобой, Дамблдор уже называл тебя Гарри Джеймс, как будто это его ребенок, и он имеет право дать тебе имя. Я пыталась отговориться, но он так мягко, но сильно давил на нас с Джеймсом, что мы замолчали. Однако, когда ты родился, мы назвали тебя так, как хотели, а старику позволили считать, что поступили по его воле.

Габриэль - чтобы не говорили, я горжусь тем, что я человек, и прошу воина Господа нашего распахнуть над твоей головой свои крылья, став защитником тебе.

Синклер - твоя мама вечно что-нибудь придумает, на самом деле ты такой хорошенький, что когда вырастешь, все девчонки и парни будут твои.

Ангелос - да, согласна, красивый. Но Джеймс, красивый как ангел, а не как грех!

Лилиан - ай, больно же! Когда у тебя будет дочь, назови ее этим именем, ладно? Эльрик - это имя одного из твоих предков. Мужик был!!! Пусть его имя даст тебе его мужество, гордость, характер и удачливость, о которой в семье до сих пор легенды ходят.

Моран - это старое имя, сынок, пусть оно укроет тебя туманами, отведет беду мороками.

Мы с мамой любим тебя, сын. Расти таким, чтобы не было стыдно ни тебе перед самим собой, ни твоим детям за тебя. А мы с мамой будем любить тебя любым».

В такси по городу ехали двое, женщина, севшая на переднее сиденье и маленький мальчик, сейчас что-то читавший на заднем сиденье. Вот он медленно сложил все обратно в конверт, который засунул в сумку, лежавшую на его коленях, и отрешенно уставился в окно.

«Данька, братишка, половинка моя, где ты? Мы ведь всегда были вместе, а сейчас я стараюсь не задумываться, что ты мог остаться там, на полу рядом с отцом. Мне хочется умереть от одной мысли об этом. Это была твоя мечта, не моя, очутиться здесь. Всего семь лет, а проблем больше, чем во взрослой жизни там. Я не имею права сдаться и опустить руки, ведь ты тоже можешь быть кем-то из героев. Мне просто надо стиснуть зубы и идти вперед, готовясь к встрече. Если бы ты умер, я бы знал, но моя душа молчит, мне просто надо подождать и мы обязательно встретимся».