famlia
Шрифт:
И я слышу голос, произносящий:
«Всё моё - твоё»
Я падаю к тебе
Эта мечта может стать явью
И это такое прекрасное чувство - падать к тебе
Я боялся впустить тебя в свою жизнь
Но теперь я узнал, что в любви нет места страху
Стены начинают рушиться
И у меня из-под ног уплывает земля
Я падаю к тебе
Эта мечта может стать явью
И это такое прекрасное чувство - падать к тебе
Падаю, словно лист, падаю, словно звезда
Обретая веру, я падаю туда, где ты ждешь меня
Поймай меня, не позволь мне разбиться!
Люби меня, никогда не прекращай!
Так закрой же свои глаза и позволь мне поцеловать тебя
И пока ты спишь, я буду тосковать по тебе
Я падаю к тебе
Эта мечта может стать явью
И это такое прекрасное чувство - падать к тебе
Падаю, словно лист, падаю, словно звезда
Обретая веру, я падаю туда, где ты ждёшь меня
Падаю к тебе
Падаю к тебе
Падаю к тебе
Люциус приподнял мокрое от слёз лицо Гарри и принялся сцеловывать каждую крохотную слезинку. Они безотрывно вглядывались друг другу в глаза, утопая в этой бездонной бездне.
– Уже поздно, - прошептал Люциус.
Гарри устало улыбнулся.
– Было поздно с самого начала.
Люциус вернул улыбку и жадно припал к его губам, любяще и страстно.
Всё ещё ощущая на нежной коже губ этот неистовый поцелуй, Гарри с громким хлопком приземлился прямо в центре собственной кровати.
– Ты где был?!
– яростно прошипели со стороны отдёргивающегося полога.
Глава 12. Для чего существуют друзья
– Рон? Это ты?
– тупо спросил Гарри, всё ещё ощущая на своих губах поцелуй Люциуса.
– А кто ещё станет добровольно охранять твой сладкий сон?
– раздражённо ответил Рон.
– Что ты делаешь?
– удивлённо осведомился Гарри, наблюдая за тем, как Рон забирается к нему на постель и задёргивает за собой плотный занавес полога.
– Я? Вот что /ты/ делаешь, пропадая неизвестно где до самого рассвета, а потом вдруг сваливаясь из ниоткуда, как снег на голову?
– Как ты узнал о том, что я, как ты выразился, «свалился»?
– требовательно спросил Гарри, машинально прикасаясь к своему кольцу. «Всё ещё здесь. Возможно, я смогу оставить его себе в память о том, чего хотелось, но что так и не произошло».
– Отлично, давай разберёмся. Я сидел возле изножья твоей кровати, терпеливо дожидаясь твоего возвращения Мерлин знает откуда. Внезапно со стороны твоей постели я услышал глухой звук падения. Я отдёрнул полог и, как ты думаешь, кого я там нашёл? Тебя! Ты сидел посреди кровати и выглядел таким потерянным и несчастным… ну совсем как котёнок, у которого отобрали миску с молоком.
Гарри застонал.
– Огромное спасибо тебе за такую поэтическую метафору, Рон, но со мной ничего особенного не произошло. Я всего лишь устал.
– Неудивительно. Где ты пропадал всю ночь?
– Не имеет значения.
Рон фыркнул:
– Да что ты говоришь.
– Сколько сейчас времени?
– Примерно четыре утра.
– Чётыре?
– Да, - подтвердил Рон, сопроводив свой ответ преувеличенно скорбным вздохом.
– Гарри, где ты был?
– Я же уже тебе сказал: это не имеет значения.
– Я думал, что мы с тобой друзья.
– Мы они и есть, Рон, и мы ими останемся, если только тебе хватит сил подождать до утра.
– Уже утро!
– Ты знаешь, что я имел в виду.
Гарри посмотрел на Рона умоляющими глазами человека, у которого просто больше нет сил на дальнейшие пререкания.
– Пожалуйста, Рон…
И Рон понял, что ему придётся уступить, поскольку он не имел никакого права продолжать и дальше мучить своего друга, - и несчастного взгляда, который Гарри адресовал ему, было более чем достаточно, - но всё же он не мог не спросить:
– Что-то случилось?
– С чего ты взял?
Рон указал на лицо Гарри.
– У тебя на щеках следы слез.
– Возможно, - Гарри пожал плечами.
– Тебя кто-то обидел?
– продолжал допытываться Рон с убеждённостью человека, который готов пойти и разделать под орех любого противника, если только Гарри скажет, что этот кто-то действительно причинил ему боль.
Гарри утомлённо улыбнулся:
– Не сегодня.
– И что это должно означать?
– спросил Рон в замешательстве.