– Ты не думаешь, что от разговора с Драко может стать только хуже?

– Я не знаю. Но хочу попробовать. Кроме того, он может что-то знать. Не смотри на меня так. Я в курсе, что он не станет говорить с нами об этом, но всё же... Я безнадёжен, да?

– Да. Но не ты один. И будь всё проклято, я помогу тебе.

– И что ты хочешь за это в ответ?

– Думаю, ты спутал меня с неким знакомым нам обоим слизеринцем. Мы, гриффиндорцы, всегда действуем по велению своего сердца и никогда ничего не просим взамен, - торжественно провозгласил Рон.

– Несомненно. Как хочешь. Хотя это могла бы быть довольно выгодная сделка.

– И когда только ты успел стать таким циничным и меркантильным?

– Наверное, в тот момент, когда Люциус Малфой насиловал меня, - с горечью прошептал Гарри.

Они ещё некоторое время провели в молчании: Гарри бездумно раскинулся на кровати, Рон сидел прямо на полу.

– Это плохо. Я так сильно изменился?
– тихо спросил Гарри, немного опасаясь того, что может услышать от Рона в ответ на свой вопрос.

– Нет, Гарри, не настолько сильно. Но ты никогда раньше не пытался давить или торговаться. По крайней мере, не со своими друзьями.

– Знаешь, а я ведь всё помню. Я помню, что он сделал со мной. И хотя это причинило мне столько боли, я… Кажется, я смог простить его, но никак не могу простить самого себя.

– За что? Тебе не за что прощать себя.

– За то, что оказался таким слабаком, Рон. За то, что сдался. За то, что испытываю к нему все эти чувства. За то, что влюбился в него.

– Гарри, здесь не за что искать прощения. Ты ведь даже не знаешь, почему тебя обуревают подобные чувства. Но ты обязательно узнаешь. Я уверен, что у тебя всё получится, и тогда всё это обретёт смысл и ты… - Рон внезапно замолчал.

Гарри бросил на него острый взгляд:

– Ты хотел сказать, что тогда мы с ним сможем быть вместе?

Рон покраснел.

– Прости.

Гарри хотел было ответить, но тут кто-то неподалёку вежливо кашлянул. Гарри вскинул голову.

– Да, Невилл?

– Гмм… Парни, а вы разве не собираетесь идти завтракать?

– Мы как раз собирались спуститься. Пошли, Рон.

Гарри соскочил с кровати и подал Рону руку, помогая подняться с пола. Тот был всё ещё немного смущён, поскольку никак не мог выкинуть из головы подробности отношений между своим лучшим другом и Люциусом Малфоем. До двери Гарри пришлось тащить Рона, словно на буксире, а тому хотелось немедленно провалиться сквозь землю и больше никогда не попадаться Гарри на глаза. Он жутко боялся, что невольно переступил невидимые границы и их дружбе снова пришёл конец. Но тут Гарри приподнял голову и застенчиво улыбнулся:

– Спасибо.

Рон усмехнулся в ответ:

– Всегда пожалуйста.

* * *

Появление в Большом зале Гарри, Рона и Невилла вызвало довольно ощутимое оживление. Никто не видел Гарри со времени его так называемого «разрыва» с Гермионой. И теперь, когда он появился весь такой счастливый и сияющий, да ещё и в компании верных друзей, все недавние сплетни и пересуды возобновились с новой силой. Каждый строил собственные предположения: почему же распалось знаменитое Золотое Трио; но ещё сильнее всех волновало, как Гарри и Гермиона будут вести себя во время завтрака.

В целом, это было не самое счастливое время для Гермионы. Начиная с самого утра - как только слухи о ней и Гарри наводнили весь Хогвартс - её повсюду стали преследовать враждебные взгляды и отвратительные перешептывания. Ей даже взорвали стакан с тыквенным соком, тем самым заставив лицо и шею девушки украситься красными гневными пятнами, а руки покрыться неприятной липкой слизью. Проведя всё утро в Больничном крыле и беспрестанно получая с совами полные ненависти послания от собственных сокурсников, она горько пожалела о том, что вообще ступила на эту «тропу войны».

Но кто же мог знать, что Гарри так любим и настолько популярен у всего населения магической школы. Гермиона всегда считала себя умной девушкой, и прекрасно помня о тех временах, когда студенты Хогвартса с лёгкостью отворачивались от Гарри, стоило тому допустить хоть малейшую оплошность, была абсолютно уверена, что если станет известно, что он с ней дурно обошелся, то они тут же осудят его и снова начнут избегать. Именно поэтому она решила, используя Невилла и ещё кое-кого, распространить по школе слух о его «жестоком обращении» с ней, и до этого момента пребывала в непоколебимой уверенности, что придумала поистине гениальный план.