– Вот почему мы и не в Слизерине, Драко, - резко оборвал Рон.

– Я не чувствую ни малейшего раскаяния, жалости или сострадания, - отрезал Гарри.
– Она получила только то, что заслужила, и я уверен, что она сама поступила бы точно также, попадись ей первой на глаза эти перья. Я больше не верю в добрую девочку Гермиону. Она заслужила этот урок. Я хочу, чтобы она почувствовала всё то, что заставляла в своё время почувствовать меня. То чувство, когда у тебя открываются глаза, и ты понимаешь, что больше не можешь верить ни одной живой душе, и что тот, кто первым предал тебя - это самый близкий тебе человек. Я хочу, чтобы она прочувствовала всё это до самого сокровенного своего нутра, чтобы это чувство съело её заживо, чтобы это сделало её законченным параноиком. И она им станет. Она больше никогда не примет от кого-то другого ни перо, ни пергамент, ни даже книгу. Она будет постоянно оглядываться вокруг, чтобы проверить, не следит ли за ней кто, чтобы втихаря подменить ей что-нибудь. Она будет абсолютно одинокой, поскольку не посмеет больше никому довериться. И я не стану нисколько об этом сожалеть.

Рон выглядел совершенно ошеломлённым, а вот Драко лишь понимающе ухмылялся. Гарри уселся в наколдованное кресло и устало закрыл глаза. Он уже давно не был настолько откровенным в чём-то, что не было бы связано ни с домашними занятиями, ни с Люциусом, и не мог даже представить, как будет встречено друзьями это его признание.

– Кроме того, - продолжил он, - можно сказать, что я действовал в её же интересах. Теперь она будет знать, что нужно всегда быть настороже, а такие уроки можно получить только набив самостоятельно как можно больше шишек. И не заморачивайся ты над этим слишком сильно, ведь это была лишь шутка, не более. Сириус с моим отцом творили гораздо более неприятные вещи со Снейпом, и ничего, выжил.

Это была всего лишь небольшая шалость с перьями, которые недавно приобрёл Гарри. Они просто заставляли исчезать через полчаса всё, что вы до этого написали. Он не знал, когда и как собирается ими воспользоваться, просто на всякий случай таскал их в сумке, ожидая того благословенного дня, когда Грейнджер не посчастливится стать объектом его эксперимента. И однажды такая возможность представилась. Гарри, стоило ему только заметить, что перо девушки сломалось, незаметно положил рядом с Невиллом, сидящим возле Гермионы, зачарованное перо. Когда Грейнджер попросила у него запасное, тот совершенно спокойно передал ей перо Гарри, даже и на секунду не озадачившись тем, откуда оно вообще появилось, впрочем, как и всегда. Девушка была очень благодарна другу и продолжила писать, в надежде получить высший балл и вернуть себе первое место в классе, чего она никак не могла добиться с тех пор, как Гарри завёл тенденцию на любой заданный ей вопрос добавлять к её ответу дополнительную информацию, которая просто изливалась из него бескрайним вольным потоком. Девушка даже часто задавалась вопросом: откуда именно он черпает все эти невероятные сведения. А ответ был довольно прост. У Гарри просто появилась привычка осматривать учительский стол после занятий. Там всегда лежали списки рекомендованной студентам учебной литературы, но, как ни странно, большинство студентов всегда выбирали другие книги, не столь сложные для понимания. И Гермиона не была исключением. И до сих пор ей удавалось сохранять лидирующие позиции и с тем багажом знаний, который казался вполне удовлетворительным большинству профессоров, но в контрасте с Гарри, Роном и Драко она больше не выглядела особо осведомлённой, её ответы стали ничем не отличаться от среднего уровня, и это очень радовало Гарри, который поклялся, что больше никогда не позволит ей стать лучшей ученицей курса.

– Я и не знал, что это ранило тебя настолько сильно, Гарри, - сказал Рон еле слышно, теперь мучаясь раскаянием уже из-за того, что сумел расстроить Гарри, который только пару дней как снова начал улыбаться, и меньшее, что сейчас ему нужно - чтобы ещё один друг предал его.

– Рон, она сказала, что я могу получить высший балл, только если побываю в профессорской постели.

– Что?

– Более того, она без малейших колебаний обвинила меня в том, что я сплю со Снейпом.

– Но я думал, что она обвинила тебя в том, что ты спал с моим отцом?

– Это было уже после того, как я всеми силами открестился от связи со Снейпом.

Рон и Драко остались безмолвны. Этого они не знали.

– Как ты думаешь, Рон, это не жестоко, когда твой лучший друг говорит тебе, что ты недостаточно умён, чтобы правильно сварить зелье? Рон, разве это не жестоко, что твой так называемый лучший друг скорее поверит в то, что ты спишь со своим самым нелюбимым профессором, чем в то, что у тебя в голове водятся хоть какие-то мозги. Скажи мне, Рон, разве это не жестоко: сначала она сказала, что поможет мне, а потом безжалостно вываляла меня в грязи только за то, что я проявил себя в тот день на уроках лучше, чем она. Вот где настоящая жестокость! Так что не надо говорить мне, что мы поступаем с ней слишком жестоко. Я лучше всех вас знаю, что жестоко, а что нет!
– с этими словами Гарри вылетел из класса, напоследок оглушительно хлопнув дверью.

– Отлично, Уизли, просто отлично, - протянул Драко.

– Но я же не знал, что ему было настолько плохо. Я ничего не знал о том, что она ему говорила. Он мне этого никогда не рассказывал.

Драко издал драматический вздох:

– Рон, к настоящему моменту ты уже должен был понять, что Гарри сильно изменился, и что мой отец - не единственная причина этих перемен. Ты должен был понять, что он уже не тот гриффиндорец, каким был раньше, и что многие старые моральные принципы с ним уже не сработают.

– И что мне теперь делать?
– сказал Рон, беспомощно глядя на Драко в поиске совета и поддержки.

– Сейчас, Рон, ты будешь ждать, пока он не успокоится. Потом ты пойдёшь и извинишься, но, пожалуйста, подожди хотя бы до завтра.

– Ты заметил, что в последние дни он вообще какой-то нервный и напряжённый?

– Заметил. Думаю, что его потребность быть рядом с моим отцом становится всё сильнее и кольцо ему больше не помогает бороться с этим.

– Как ты думаешь, он может решиться на что-то… решительное?

– Рон, он уже давно прекратил делать решительные вещи, так что я не думаю, что у нас есть повод беспокоиться. А пока, я думаю, нам стоит вернуться к учёбе. Если Гарри не сможет сегодня сделать уроки, завтра ему может понадобиться наша помощь.

– Как скажешь, в конце концов, ты - номер два в нашей команде.

– Всё так, как и должно быть, Рон. Малфой никогда не может быть третьим, на худой конец, он может быть только вторым.

– А почему ты не стал претендовать на лидирующую позицию в нашем трио?