– С кем же еще?

– Например, с Орденом. Может быть, воюя на два фронта, он хочет подстраховаться. Если он нам поможет, это сыграет ему на руку в том случае, если война будет развиваться не в пользу Темного Лорда. Если Орден станет угрожать Снейпу, он может всегда прикрыться нами. Так что, если он ведет игру не только с Лордом, для нас это не так страшно.

А Герми все-таки умница! Если честно, мне такое даже в голову не приходило. Я вообще не очень умею думать в категориях не черно-белого мира, не знаю, так ли я устроен, или все дело в моем воспитании, а потом и в тех вещах, которым меня учили в школе, но я не вижу полутеней, нюансов, компромиссов. А Снейп… он не такой, как я или как Рон. Мне кажется, таким же черно-белым могут видеть мир и Лорд, и безумная Белла. Снейп умело лавирует между двух огней, для нас его комбинации просто не читаемы. Гроссмейстер!

– Всегда преклонялись перед твоим могучим умищем, Герми! Нам с Гарри такое богатство красок и не снилось!
– буквально озвучивает мои мысли Рон.

– Хорошо, - Герми явно удовлетворена.
– Значит, мы допускаем, что у Снейпа свои игры и возможны они не только с Лордом, а, скорее всего, они всегда двойные, значит, нельзя сказать, что они однозначно плохи или хороши для нас. Ответ на вопрос ЗАЧЕМ мы придумали: игра, но с кем и какая, мы не знаем.

– Ага, - соглашаюсь я, - предлагаю остальные два варианта: Снейп - маньяк, который любит держать своих жертв в подвале, чтобы потом замучить, а также что он альтруист и очень любит помогать людям - отмести как абсурдные!

Да, мы на всех парусах, похоже, мчимся к тому, чтобы принять его условия! Тогда стоит подумать о том, насколько мы вообще можем ему доверять.

– Нинасколько, - спокойно говорит Герми.
– В его пользу говорит пока очень немногое.

– Может быть, просветишь меня, Герми, что говорит в его пользу?
– недовольно фыркает Рон.
– Я что-то не могу найти ни единого аргумента в пользу этого ублюдка.

Как это ни странно, я готов поддержать Гермиону, хотя мысль об убийстве Дамблдора не дает мне покоя.

– Рон, - говорю я, - он нас поймал, но не убил и не сдал Лорду.

– Пока не сдал Лорду, - поправляет Рон.

– Да, пока не сдал. Он сносно с нами обращается, что странно, мы едим и спим, обретаем постепенно человеческий вид, что, согласись, совершенно нецелесообразно с точки зрения выдачи нас Волдеморту. Вряд ли мы нужны Лорду окрепшими и посвежевшими. И потом… сам факт того, что он предложил нам сделку, как-то тоже говорит в его пользу.

Я сам не понимаю, почему мы вообще думаем о том, чтобы согласиться. Может быть, нас доконало вынужденное бездействие и необходимость постоянно уходить от погони, ничего при этом не достигая - я не знаю. Но сама возможность, даже самая малая, возможность того, что, приняв его помощь, мы сдвинемся с места в наших поисках, она, честно говоря, окрыляет. И нам очень хочется поддержки. Чтоб кто-то выслушал, подсказал, посоветовал, защитил, наконец. Я только сейчас понимаю, как нам хочется, чтобы кто-то взрослый хоть чуть-чуть поддержал нас, чтоб нам, трем начинающим героям, просто было, на кого опереться. Но опереться на руку Снейпа? Знать, ввязываясь в такую авантюру, что спину прикрывает предатель? Или не предатель? И мы никогда не узнаем этого до самого конца нашего приключения… Ну, может быть, на то оно и приключение?

– Тогда позволь, дорогой друг, - начинает Рон, - я перечислю тебе ряд соображений, по которым связываться со Снейпом не стоит. Первое: мы о нем ничего не знаем. Он появился в нашей жизни год назад и превратил этот год в настоящий ад. Второе: весь этот год он пользовался доверием Дамблдора, после чего просто убил его. Третье: он согласился стать директором подконтрольного Лорду Хога, где и заправляет сейчас вместе с такими, как Кэрроу. И не морщится. Я ясно излагаю? Ну и, слушайте, а вам не страшно с ним связываться? По-моему, он просто жуткий тип! Настоящий Упивающийся - глаза, как угли, Метка, он жестокий, хитрый, ему никого не жалко, он подставит любого и не поморщится. Он пообещает и обманет, и еще станет ухмыляться и говорить, что мы сами идиоты. А мы идиоты, раз собрались ему поверить! Он настоящий слизеринец! Вам не страшно?

– Рон, нам страшно, но раз уж мы сидим у него в подвале, чего нам еще бояться?

– Да, плохо все, - подытоживаю я.
– И со Снейпом нельзя, и без него никак! Ну почему все время он!

– Да, - мечтательно вторит мне Рон, - хоть бы Малфой старший для разнообразия нарисовался! Или там Нотт… Макнейр бы предложил что-нибудь…

О, Мерлин, мы неисправимы, нам опять смешно. И мы смеемся, курим, опять пытаемся что-то обсуждать, но все, что важно, уже сказано, а ничего нового мы придумать не можем. Ужинаем, представляем себе последствия неразумно данного Непреложного Обета, опять спорим, но ни к какому решению не приходим. Время уходит…

Снейп не появляется ни вечером, ни на следующий день. Мы определяем время суток исключительно по тому, что видим на столе. Блейки исправно снабжает нас сигаретами, не уставая рассказывать про пыфф-пыфф. Мы измаялись. Исподволь эта неопределенность начинает разъедать наше умиротворенное спокойствие, мы опять пытаемся ругаться, но выходит как-то вяло. Как только кто-то из нас предлагает принять хоть какое-то решение, кто-нибудь другой вновь начинает перечислять, причем очень разумно, почему этого делать не стоит. И все опять начинается по новой. Мы ходим по кругу. И когда Блейки приносит нам ужин, уже третий ужин в подвале Снейпа, я безумно рад тому, что еще один день заканчивается.

Мы укладываемся, свет меркнет, но я отчего-то долго не могу заснуть. Наверное, я уже выспался. Или нет, мне просто неспокойно. В подвале совершенно тихо, я слышу легкое, едва различимое дыхание Гермионы, мерное сопение Рона, факел мерцает едва-едва, так что тени по углам подвала окутывают нас почти полностью. Конечно, Снейп специально это сделал. Он хотел, чтоб мы мучались. Не от голода или жажды, а вот от этой неопределенности и невозможности хоть что-то сделать. И если он не появится еще несколько дней, мы начнем потихоньку сходить с ума, думать о том, что он затеял, почему бросил здесь, не передумал ли помогать нам, появится ли вообще или забудет здесь на годы. Рон прав, это страшный человек, он играет с нами, и только он определяет правила. Он не предоставил нам никакого выбора. И я опять, как и в наш первый вечер здесь, решительно настроен сказать ему нет. И пусть он делает, что хочет.