Необходимо отметить, что щиты тем легче сломать, чем неопытней эмпат. Защита, выстроенная необученным эмпатом, легко ломается легилиментором любой квалификации [«Кем-кем?»].

Третий постулат теории гласит, что всякое чувство или ощущение имеет свой антипод. Любовь - ненависть, боль - удовольствие, страх - смелость, осторожность - небрежность, et cetera. К подобной противоборствующей паре можно также отнести эмпатию и полную к ней неспособность.

Необходимо отметить, что пророки обладают той разновидностью эмпатии, что принято называть латентной, или скрытой. Способные чувствовать колебания будущего, они невосприимчивы к эмоциям других, но способны излучать с большей силой, чем обученный эмпат.

Следствия из изложенных выше постулатов таковы...»

Автор книги, Финеас Найджелус Блэк, всё так же нудно и однообразно (но хотя бы понятно и доступно, несмотря на незнакомые термины) излагал последствия, коих насчитывалось не менее полусотни. Гарри внимательно изучил все.

У него появилось несколько вопросов к Забини, но как подступиться с ними к последнему, Гарри решительно не представлял.

А также у Гарри появились вопросы, которые могли быть решены безотлагательно - например, что такое окклюменция, легилименция и артименция? Он собрался было покопаться в соответствующей секции библиотеки и выяснить всё это, но тут появились близнецы и практически насильно утащили его ужинать. Дескать, нечего одну книжную пыль глотать, пора попробовать что-нибудь более питательное. Проклятое воображение Гарри подкинуло ему пару образов, заставивших его покраснеть; судя по хитрющим физиономиям близнецов, именно на такой эффект они и рассчитывали.

* * *

– Гарри, дорогой, - позвала миссис Уизли, заглянув в гостиную, где Гарри пытался читать о том, чем легилименция отличается от артименции [артименция - термин, предложенный автором Enahma; означает ментальное искусство навязывания ложных воспоминаний, впечатлений, видений; отличается от легилименции, чья цель - разрушить защиту окклюментиста и извлечь из его сознания и памяти какую-либо информацию], близнецы с переменным успехом пытались его отвлечь, утверждая, что в последний день каникул читать - это кощунство, Рон играл с Гермионой в шахматы, а Джинни пыталась научить Косолапсуса ходить на задних лапах.
– Ты не мог бы спуститься в кухню? С тобой хочет поговорить профессор Снейп.

– Кто-кто?
– Гарри выронил книгу из рук.

– Профессор Снейп, - повторила миссис Уизли таким тоном, как будто ничего более обычного, чем Снейп, пришедший поговорить со своим самым ненавистным учеником, придумать не могла.
– Пойдём скорей, у него мало времени.

«Вот блин...»

Спускаясь в кухню, Гарри лихорадочно перебирал в памяти все свои прегрешения и не находил ни одного, из-за которого Снейпу потребовалось бы сюда являться. В конце концов, завтра Гарри вернулся бы в Хогвартс, в «распростёртые объятия» своего декана - так к чему тратить время, которого, как выяснилось, и так мало, и являться на Гриммаулд-плейс?

В кухне царило тягостное молчание; Снейп сидел с неестественно прямой спиной, Сириус, сложив руки на груди, рискованно покачивался на стуле, балансируя на двух задних ножках. На столе перед Сириусом лежало распечатанное письмо.

– Добрый день, - насторожённо сказал Гарри, прикрывая за собой дверь.

– Садитесь, Поттер, - неприязненно отозвался Снейп. Кажется, он готов был покусать Гарри.

Гарри сел, отчего нет?..

– Знаешь что, Снейп!..
– яростно выпалил Сириус.
– Нечего тут распоряжаться. Это, как-никак, мой дом.

– Мне было велено переговорить с тобой наедине, Поттер, - сказал Снейп; знакомая сардоническая усмешка искривила его губы, - но Блэк....

– Я его крёстный!
– выкрикнул Сириус.

– Я здесь по приказу Дамблдора, - продолжал Снейп. Его язвительный голос, напротив, делался всё бархатней.
– Но ты, Блэк, можешь остаться, я знаю, ты любишь быть... причастным.

– Что ты имеешь в виду?
– стул, на котором сидел Сириус, с громким стуком встал на все четыре ножки.

– Только то, что, по-моему, тебе сейчас очень... м-м... неуютно, ведь ты не делаешь ничего полезного, - Снейп деликатно подчеркнул последнее слово, - для Ордена.

Сириус покраснел от злости. Губы Снейпа победно изогнулись, и он повернулся к Гарри.

– Меня прислал директор, Поттер. Он хочет, чтобы ты в этом семестре изучал окклюменцию.

– Магическую защиту от проникновения в разум извне?
– недоверчиво уточнил Гарри и сполна насладился выражением неподдельного шока на лице Снейпа.
– Дамблдор думает, что это Вольдеморт... э-э, как бы сказать... послал... внушил мне тот сон со змеёй?

– Совершенно верно, Поттер, - кивнул Снейп, оправившись от удивления.
– Кроме того... профессор Дамблдор, Поттер.

– Ага, - рассеянно кивнул Гарри.
– А кто будет меня учить?

– Я, Поттер, - кислая мина Снейпа явственно обозначала всё, что зельевар думал о дополнительных занятиях с Гарри.

– Почему Дамблдор сам не может учить Гарри?
– рыкнул Сириус, также прекрасно обойдясь без «профессора».

– Потому, я полагаю, что директор обладает правом делегировать наименее приятные из своих обязанностей кому-то из подчинённых, - шёлковым голосом объяснил Снейп - нарочито внятно, как ребёнку.
– Смею тебя уверить, я на это не напрашивался.
– Он встал.
– Поттер, жду Вас в понедельник, в шесть часов вечера. В моём кабинете. Если кто спросит, у Вас дополнительные занятия по зельеварению. Как у, - Снейп снова скривился, - особо одарённого студента.