– Судьба твоя такая, - хрипло предположил Гарри и снова закашлялся. От вкуса рвоты снова тошнило, но Гарри чувствовал, что уже просто нечем.

– Ну ты и нагл, Поттер, - бесстрастно констатировал Забини.
– Ну что ж... ты больше не смеёшься, как готовый пациент Сейнт-Мунго, моя миссия выполнена. Не смею отвлекать.

Забини упруго встал; Гарри совершил над собой значительное усилие и уцепился за запястье своего одноклассника. Рука у Гарри ходила ходуном, но цеплялся он надёжно.

– У тебя ко мне ещё какое-то дело?
– холодно осведомился Забини.

– Прости меня...
– пробормотал Гарри.
– Прости... пожалуйста.

– П-простить?
– голос Забини дрогнул, дал слабину.
– За что же, по-твоему?

Гарри прикрыл глаза - всё равно слезились так, что почти ничего не было видно - и перечислил:

– За то, что убил твоего брата. За... первое сентября. За то, что... за то, что ты не можешь оставить меня умирать от боли в тёмном закоулке. Прости. Прости меня, Блейз.

Изнасилование Гарри упоминать не стал. В конце концов, это было нечто равнозначное тому, что Забини сам с ним сделал.

И вообще отдельная тема.

Мантия зашуршала, до Гарри донёсся тонкий запах одеколона - Забини то ли встал рядом на колени, то ли присел на корточки.

– Звучит так, будто ты лежишь на смертном одре, Поттер, и изрекаешь последнюю волю, - в голосе Забини не было ни капли того холода, который несколько секунд назад делал воздух подземелий куда более морозным, чем на самом деле.

– Почти так оно и есть, - откликнулся Гарри и попытался сесть. От резкого движения из носа полилась кровь; Гарри сжал губы - он не хотел вспоминать её вкус - но пришлось открыть рот почти сразу, иначе дышать было просто нечем.
– Со мной примерно то же самое, что и в сентябре...

– Намекаешь, чтобы я снова тебе помог?
– Забини аккуратно вытирал кровь с лица Гарри носовым платком.

– Нет!
– Гарри возмущённо шарахнулся.
– Я не... в смысле, я справлюсь как-нибудь... я не за этим просил прощения!

Так обидно Гарри бывало крайне редко. Возможность второй раз воспользоваться любовью Забини ему даже в голову не пришла; всё-таки для слизеринца в Гарри было маловато тяги к оборачиванию всего подряд к собственной выгоде. Он просил прощения потому, что должен был и хотел этого; он чувствовал себя виноватым.

Гарри выпустил запястье Забини, которое до сих пор сжимал, и отполз к стене; свернуться клубком не получилось, хотя Гарри старался - мешала слабость.

– Я тут полежу...
– пробормотал он.
– Может, умру, может, нет... приходи завтра, проверь, хорошо?

Гарри говорил вполне серьёзно, но Забини, кажется, принял это за плохую шутку и замахнулся, чтобы отвесить ему подзатыльник; Гарри непроизвольно дёрнулся - с раннего детства он успел усвоить, что замахивающиеся люди, как правило, ничего хорошего не приносят, и от них лучше держаться подальше. Но Забини притормозил свой замах, как-то беспомощно подержал руку в воздухе и зарылся пальцами в волосы Гарри.

– Сволочь ты, Поттер, - жалобно сказал Забини.
– Знаешь же, что я тебя так не оставлю...

Гарри не знал и счёл за лучшее промолчать. Ведь до извинений собирался оставить?..

– Всё точно так же, говоришь?..
– задумчиво сказал Забини.

Гарри кивнул - боль перекатилась в голове ежом, толкнулась растопыренными иголками в виски и лоб.

– Тогда не будем отступать от проверенных средств...
– Забини усадил Гарри спиной к стенке, поддерживая за талию и плечи.
– Как легче станет - сразу блокируй.

Гарри слабо кивнул. Осторожные губы коснулись его лица: щёки, подбородок, скулы, виски, лоб, кончик носа, закрытые глаза, с которых Забини снял очки... живительные золотистые волны щедро текли в него, с лёгкостью перекрывая дорогу боли, исцеляя, освежая, как холодная вода в жаркий день... мысленная дверь скрипнула, и Гарри без труда прикрыл её; а потом, памятуя о том, как легко было Вольдеморту проломиться через амбарный замок, поставил кодовый - с паролем «Блейз», что было более чем справедливо - потом положил воображаемую руку на воображаемую дверь и залил её, сосредоточившись, воображаемым же металлом. Сплошным - если сбить, весь мозг повредится.

«Мерлин, какой бред».

Гарри открыл глаза.

– Всё.. заблокировал...
– на коже засыхали остатки крови, говорить было неприятно.
– Спасибо...

Забини не выпускал его из объятий, но смотрел насторожённо - словно ждал подвоха. Гарри даже не понял сначала, почему, но потом ему вспомнился сентябрь, и всё встало на свои места.

Второй раз плевать Блейзу в душу Гарри не собирался.

Он потянулся к Блейзу и робко - не оттолкнёт?
– коснулся губами нервно сжатого рта. Чётко очерченные аристократичные губы дрогнули под касанием, раскрылись навстречу; горячий язычок скользнул по губам Гарри, руки обняли сильнее. Гарри положил ладонь на затылок Блейза, чтобы было удобнее, и целовал, целовал что было сил. Блейз отвечал так пылко и напористо, что Гарри в какой-то миг потерялся и позволил Блейзу вести - и не пожалел, потому что так бережно с ним не обращались даже близнецы. Словно он был сделан из хрусталя, сияющий, хрупкий и недосягаемый - тронь не так, и разбежится по каменному полу блестящими осколками, рассыпется сверкающей пылью.