– Спасибо тебе за заботу о моей адекватности. И имей в виду, я всё ещё тебя ненавижу.

– Тебе не приходило в голову, что Тёмный лорд будет ещё больше недоволен тем, что ты просил меня о помощи?

– Хуже уже не будет, - философски сказал Малфой.
– Я тут и боялся, и строил планы, и мечтал убить вас обоих - и тебя, и Лорда; и пытался подкупить чем-нибудь эльфов, но они, похоже, любят тебя даже больше, чем Бэддок любил меня. Это называется «перегореть», Поттер. Я устал злиться и бояться. Поэтому Тёмный лорд может делать, что хочет. Вряд ли он сумеет придумать на таком расстоянии ещё что-то новое.

– Ты сломался, Малфой, только и всего.

– Уже давно, Поттер. Ещё в тот день, когда ты зачем-то припёря в туалет перед ужином и подслушал, как я разговариваю с Плаксой Миртл. Об этом я тоже подумал, пока сидел здесь.

Либо Малфой умел подделывать свои эмоции, либо он и вправду относился совершенно равнодушно к тому, что сейчас сказал.

– Если ты так хорошо успел всё обдумать, зачем вообще просишь у меня что-то?

– Тебе ли не знать, Поттер, что к Круциатусу нельзя отнестись спокойно. Не думаю, что меня стоит осуждать за попытку избавиться от боли…

Малфой как-то странно прерывисто вздохнул, и по его телу прошла судорога; его выгнуло, как на дыбе, и из горла вырвался крик - хриплый, безнадёжный, истошный. Гарри вздрогнул и отступил на шаг; но некуда было деться от этого крика, заполнявшего маленькую темницу от стены до стены, от пола до потолка, пронизывавшего всё тело; этот крик не просил о сострадании или пощаде - он просто был, так же естественно, как были на свете ветер и дождь, и сопровождал здесь столько дней и ночей, что странным казался теперь прежний спокойный и ровный голос Малфоя, и дешёвой подделкой была тишина, царившая в момент прихода Гарри.

Никогда ещё Гарри не было так страшно.

Метка на руке Малфоя, обычно чёрная, побагровела, словно налилась кровью, и с каждой секундой становилась всё ярче. Гарри зажмурился и помотал головой, но крик не прекращался; и Гарри, шагнув вперёд, неловко прижал пальцы к горячей, пульсирующей Метке.

Боль расползлась по телу Малфоя, зацепившись за каждую клеточку жадными щупальцами; злобная, тупая, ненасытная, она сопротивлялась Гарри, неохотно поддаваясь его воле. Но вскоре под его пальцами, в Метке, собралось всё синевато-белое, жгучее, обессиливающее; жадно билось под тонкой кожей, просилось на волю.

Гарри выдохнул и пустил из кончиков пальцев огонь, плескавшийся в его собственной крови.

Крик Малфоя взлетел вверх по нотам, рассыпаясь на отдельные звуки, и после секундной тишины превратился во всхлип. На месте Метки была чёрно-красная прижжённая плоть; по темнице расплывался запах палёного мяса, явственно побуждавший Гарри расстаться со съеденным несколько часов назад обедом.

– Что это было?
– спросил Малфой хрипло.

– Это было твоё увольнение из Пожирателей Смерти, - Гарри снял очки и с силой потёр переносицу.
– Без выходного пособия и социальной гарантии.

Малфой с полминуты пялился на Гарри широко раскрытыми глазами, а потом рассмеялся; впрочем, смех быстро перешёл в кашель.

– Если не секрет, Поттер… зачем ты это сделал?

– Я обязан давать тебе во всём отчёт?
– Гарри вскинул брови и взялся за ручку двери.
– Надеюсь, теперь ты не будешь беспокоить меня по всяким глупостям?..

Гарри шёл вверх по лестницам и всё пытался понять, пахнет ли от его пальцев палёной плотью; ему всё казалось, что да, хотя на коже не было ни единого ожога.

* * *

Кубок с соком холодил ладони; Гарри давил желание прижать гладкий металл к ноющим вискам и прикидывал, не пойти ли сразу лечь спать после ужина - и пусть хоть второй всемирный потоп начинается…

Из-за гриффиндорского стола доносились громкие голоса - куда более громкие и резкие, чем это обычно бывает в обычной болтовне; Гарри поставил сок на стол и взглянул на гриффиндорцев; встав из-за стола для пущего удобства, Джинни и Ромильда Вейн усиленно ссорились.

Подойдя поближе, Гарри сумел различить слова:

– Не твоё дело, беременна я или нет! Какого чёрта ты допытываешься?!

– Все и так знают, что беременна, - Ромильда прищурилась.
– Меня интересует, от кого ты себе живот нагуляла.

– А не подавиться ли тебе своей собственной наглостью?
– обманчиво-спокойно осведомилась Джинни, сжимая палочку.

– А не прекратить ли вам эту ссору?
– Гарри встал между ними.

Его появление ничуть не охладило пыла.

– От тебя, да?
– Ромильда с вызовом вздёрнула подбородок.
– Все уже давным-давно знают, что у Корнера рога, как у лося!..