– А мы в «Трёх мётлах» посидим. И в «Сладкое королевство» зайдём. Ты же любишь шоколадные лягушки?

– Это подкуп?
– хмыкнул Гарри.

– Самый настоящий, - глаза Блейза смеялись.

– Ну тогда я согласен. Только давай сначала зайдём в совятню.

– Зачем?

– Надо же предупредить Гермиону, чтобы она сегодня не ходила к Слагхорну. И если ещё кто-то из Эй-Пи приглашён - пусть скажет, чтобы тоже не ходили.

– А-а…

Гарри наскоро нацарапал записку на обрывке пергамента и перевязал - за неимением чего-нибудь другого, не шнурок же от кроссовок брать - ленточкой цветов Эй-Пи; выпустил Хедвиг под сдержанное хихиканье Блейза.

– Кстати, ты-то почему поддержал всю эту ерунду с символикой?
– Гарри опёрся спиной о стену совятни; навязчиво пахло птичьим помётом, под ногами шуршали перья, но зато не было никого постороннего.

– Мне понравилась идея, - Блейз упёрся ладонями в стену по обе стороны от лица Гарри.
– Симпатичные значки, и даже шарф не колючий…

– А меня идея ужаснула, - пожаловался Гарри.
– Теперь все экзальтированные девицы Хогвартса мечтают попасть в Эй-Пи…

– Ну, пока они не решаются подъехать с этим к тебе или к кому-нибудь из Армии, это не страшно, - Блейз улыбнулся, наклоняясь к самому лицу Гарри; их лбы соприкасались, а дыхание смешивалось.
– Ты не передумал идти со мной в Хогсмид?

– С тобой - нет, - Гарри слегка подался вперёд и накрыл губы Блейза своими.

Простое касание двух маленьких участков тел, осторожное, почти целомудренное - отчего при этом так кружится голова, так подгибаются колени, так трудно дышать - можно только вдыхать и вдыхать, безудержно, безостановочно этот пряный, непонятный запах? Отчего шальная, пьяная, торжествующая улыбка появляется на заалевших губах Блейза, и она оказывается отражением улыбки самого Гарри, такой улыбки, словно в мире больше нет смерти, да никогда и не было, её только придумали, чтобы пугать маленьких детей? Отчего так трудно прекратить обнимать тонкое тело, чувствуя его жар сквозь слои одежды, отчего так хочется и плакать, и смеяться, и целовать - снова и снова, пока мир не рухнет, да и после того, потому что уж что-что, а совятня уцелеет, ведь здесь они двое, и воздух вокруг них звенит от сумасшедшего коктейля эмоций, и тот, кому будет поручено вызвать обоих на Страшный Суд, смущённо прикроет дверь и велит никому не беспокоить их, целующихся у стены, испачканной птичьим помётом?..

– Я так тебя люблю, - шепнул Блейз в приоткрытые губы тяжело дышащего Гарри и оттолкнулся ладонями от стены.
– Так мы идём в Хогсмид?

– Здесь мне нравится больше, - откровенно признался Гарри, стряхивая с рукава совиное перо.
– Но раз ты хочешь, то пойдём.

– Всегда бы ты был таким послушным, - с ехидцей заметил Блейз, поправляя мантию.

– Тогда тебе же первому станет скучно, - фыркнул Гарри.

Оспорить это Блейз не мог.

* * *

Услужливый ветер швырял Гарри в лицо хлопья снега и капли дождя, решив, очевидно, что это как раз то, чего Гарри всю жизнь и не хватало; шарф цветов Эй-Пи закрывал шею, но вот щёки и уши Гарри уже не чувствовал.

– Где тут твои лягушки?
– деловито осведомился Блейз, втолкнув Гарри в «Сладкое королевство».

– Не знаю… я их здесь в последний раз знаешь как давно покупал?

– Столько и не живут, ага, - понимающе кивнул Блейз.
– Хочешь шоколадных шаров? У них внутри земляничное мороженое…

– Хочу, - не стал отрицать Гарри. Если мысль о хогвартской неизменной овсянке на завтрак заставляла его кривиться, то земляничное мороженое в шоколадном шаре всё ещё было способно вселить энтузиазм.

Пока Гарри размышлял о поистине волшебных преимуществах мороженого перед овсянкой, Блейз успел купить шоколадный шар и торжественно вручить своему… тем-более-непонятно-кому.

– Я мог бы и сам за него заплатить, - опешил Гарри.

– Мы, надменные и победоносные отпрыски древних аристократических родов, этого не допускаем, - Блейз ухмыльнулся.

– А не боишься, что я сяду тебе на шею?
– Гарри вгрызся в толстый слой шоколада.

– Ты?
– Блейз закатился в приступе смеха.
– Скорее уж Дамблдор мне на шею сядет…

Гарри не стал отрицать.

– Пойдём в «Три Метлы»?
– выразительно намекнул Гарри после того, как Блейз набрал целую охапку сладостей, не давая Гарри купить самому ни крошки.
– Я плачу за сливочное пиво.

– Ладно, - снисходительно согласился Блейз.
– За пиво, так и быть, плати.

Порой Блейз бывал совершенно невыносим, но сегодня это казалось Гарри очень милым.

Переулки Хогсмида были полны студентов Хогвартса, замёрзших, с покрасневшими носами и кислыми выражениями лиц; многие предпочли бы остаться в такой мерзкий день в замке, но первый поход в Хогсмид - это же святое… Гарри и Блейз петляли между домами, обходя самые большие лужи; Блейз берёг щегольские кожаные ботинки, Гарри руководствовался здравым смыслом, подсказывавшим ему, что если его старые кроссовки развалятся, намокнув, то он останется без последней нормальной обуви.

– Ты ничего не понимаешь, Линн!
– раздался резкий девичий голос поблизости, и Гарри узнал Кэти Белл, ловца гриффиндрской команды.

Незнакомая Гарри девушка, обозначенная как Линн, пыталась отобрать у Кэти какой-то пакет, но терпела явную неудачу; пакет упал на землю, и Кэти Белл подбросило в воздух - словно она собралась полетать без метлы. Она кричала, истошно, пронзительно, словно ей было больно, и Линн тоже закричала - надо думать, за компанию.

Опущенная на землю Кэти не перестала кричать, но больше не пыталась взмыть в воздух..